Всегда и навеки?
Ему казалось, что он никогда не бросит свою семью. До сегодняшней ночи Элайджа был уверен: что бы ни натворил Никлаус, он сможет его простить. «Всегда и навеки» — такую клятву тысячу лет назад они дали друг другу. И она была нерушима. Хотя каждый из них не раз совершал нечто такое, что казалось: вот оно — всё, клятве конец. Однако проходило время, и жизнь возвращалась на круги своя. Они вместе разбирались с проблемами и уничтожали врагов. Но после этой ночи в его душе поселилась пустота… И теперь, похоже, уже ничего не исправить.
Полная луна снова возвышалась над Новым Орлеаном, городом, жители которого даже не догадывались, в чьих руках находятся их жизни. Загородный особняк был полон тишины и покоя. Яркий лунный свет освещал фасад здания, проникая в широкие окна. Элайдже как единственному, в данный момент, обитателю дома, было до невозможности скучно. Хейли ещё днём Никлаус забрал в их городской дом, и ходу туда ни ему, ни сестре сейчас не было. И всё из-за вспыльчивого нрава младшего из их тройки... Нет, он понимал, что в какой-то мере виноват сам. Но кто же знал, что в кои-то веки мысли и планы Никлауса относительно ребёнка окажутся чистыми, как слеза младенца? Попытка извиниться вышла неудачной. Брат, будучи вне себя от ярости, скрылся из леса, оставив его и Хейли на поляне, возле озера. Элайджа тогда не стал ждать, и они вернулись в особняк, возле которого спустя полчаса остановился джип. За рулём автомобиля сидел его младший брат... Хейли, чтобы не усугублять ситуацию, согласилась отправиться с ним в город.
Ребекка ненадолго осталась рядом, но вскоре заскучала. Спорить с Никлаусом она не могла, поговорить с Хейли теперь тоже было невозможно. Поэтому, как только солнце скрылось за ветвями деревьев, а небо окрасилось в чёрный цвет, она надела один из своих клубных нарядов и покинула особняк. Элайджа предполагал, что в данный момент его сестра, скорее всего, развлекается в одном из многочисленных ночных заведений города. Возможно, она даже нашла себе компанию на ночь... А вот ему, похоже, придётся коротать вечер в одиночестве. Их приезд в город изначально был ошибкой, но Никлаусу, видите ли, захотелось поиграть в короля. Младший брат решил вернуть Новый Орлеан себе, уничтожив Марселя.
Тишина в доме казалась нерушимой. Элайджа хотел поговорить с братом и извиниться, но понимал: сейчас не время, Никлаус его просто не поймет, так как закипал тот быстро, от одного неосторожного слова, а вот отходил медленно. Иногда для этого требовались дни, а то и месяцы... Если прошлые огрехи, тайны, неизвестные Никлаусу, каким-то образом выплывали на поверхность, напоминая о себе, то нужно было ждать беды.
«Так что лучше переждать в тихом и безлюдном месте. Меньше шансов оказаться в гробу с магическим клинком в груди», — Элайджа поморщился — это воспоминание было не из разряда приятных. В последний раз Никлаус решил, что Элайджа будет помехой, и, заколов брата, отдал его тело Марселю, надеясь успокоить нынешнего короля города. Выбраться, не без помощи Давины, удалось совершенно случайно.
И вот сейчас он, Элайджа, находился в особняке, который когда-то принадлежал ныне покойному мэру Нового Орлеана и по совместительству отцу нынешнего короля. Мысли о Марселе раздражали. Уж слишком приёмный сын брата стал похож на своего покровителя, впитал в себя все самые отвратительные его черты, одной из которых являлась жажда власти. Элайджу же это никогда не интересовало... Ему больше нравилось чувствовать собственную силу, знать: в мире нет никого, кто мог бы его убить, а он, в свою очередь, мог уничтожить практически любое существо. Но и из этого правила есть свое исключение — Никлаус. Из-за того, что в его крови был ген оборотня, брат значительно превосходил членов своей семьи по физической силе. И, к великому огорчению Элайджи и других родственников, магический клинок на него не действовал.
Тишину, царившую в доме, нарушало только дыхание Элайджи. Он стоял в кабинете возле окна с бокалом виски в руке и просто любовался природой. Полумрак комнаты нравился первородному. Он успокаивал. К тому же, вампиры, к которым принадлежал и сам первородный, всё-таки были детьми ночи. Лунного света, льющегося в окно, ему вполне хватало, чтобы видеть каждую травинку, каждый листочек по отдельности и картину в целом. На минуту Элайджа прикрыл глаза. Полнолуние... В полнолуние тысячу лет назад погиб Хенрик, самый младший член их семьи. Погиб от зубов тех, кого их отец ненавидел всю оставшуюся жизнь. В полнолуние Никлаус наконец-то смог снять проклятье, наложенное на него матерью, и тогда стало ясно, что он отличался от других оборотней. Если остальные в полнолуние находились во власти своих звериных сущностей и не могли контролировать процесс обращения, то Никлаус, благодаря своей двойственной природе, больше ни разу не обращался.