От мыслей о вечном отвлёк шум из коридора. Поставив стакан на стол, Элайджа отправился взглянуть на того, кому пришло в голову навестить его. В том, что это не его сестра, Элайджа ни на секунду не усомнился. Та, если и явится, то только под утро.
Увиденное его слегка удивило. Этого посетителя он в ближайшее время точно не ждал.
— Никлаус, — Элайджа хотел подойти ближе, но брат шагнул первым, слегка пошатнувшись при этом. И тогда Элайдже всё стало ясно — Клаус снова напился. Алкоголь действовал на вампиров, но не так как на людей, и осознание этого заставило первородного отступить. Брат в паре с алкоголем — вещь опасная. — Тебе лучше уйти. — Единственная правильная вещь, которую он мог сейчас предложить. В таком состоянии младший брат был неуправляем, а завестись мог с пол-оборота. Прочувствовать же на своей шкуре последствия этого Элайдже не хотелось.
— Уйти? Ты предлагаешь мне уйти? — злая усмешка отразилась на лице Клауса.
— Ты пьян, — всего лишь констатация факта, не более, но это завело Никлауса ещё больше, ибо глаза его тотчас сменили свой привычный цвет на янтарный.
Клаус подошёл ближе. Элайджа снова отступил. Запах алкоголя разнёсся по воздуху, и первородному, несмотря на свою привычку спасать брата, сейчас захотелось быть от него подальше.
— Ты пьян и тебе действительно лучше уйти, — выставив перед собой ладонь, более настойчиво повторил Элайджа. В ответ раздался злой смех.
— Ну да, выпил немного. Так, совсем чуть-чуть, — проведя рукой по волосам, проговорил Клаус, а Элайджа заметил то, на что, похоже, не обращал внимания его младший брат — вместо ногтей пальцы Клауса заканчивались острыми волчьими когтями.
Элайджа нервно сглотнул. Происходящее не сулило ни ему, ни кому-либо еще ничего хорошего.
— Ты что-то имеешь против?
Элайджа хотел было ответить «нет», но не успел. Удар кулаком в челюсть застал первородного врасплох, и, не удержавшись на ногах, он упал. Следующий выпад ему удалось заблокировать и ударить в ответ. Извернувшись, Элайджа нанёс Клаусу удар ногой в живот, отбросив от себя нападавшего на несколько метров. Однако Клаус, несмотря на своё состояние, довольно быстро встал на ноги и атаковал снова, повалив брата обратно на пол. Вместо угроз воздух разрезало рычание, а через секунду Элайджа почувствовал, как клыки брата вонзились в его плечо.
На секунду вспышка боли ослепила его, потом на место желания избежать ссоры пришла ярость. Двинув локтём в челюсть Клауса, он снова попытался сбросить с себя обидчика, но того это только ещё больше завело. К тому же, из-за удара Клаус прикусил язык, рот заполнила кровь, и он просто сплюнул ее на пол.
Не успевшего прийти в себя Элайджу снова прижали к полу сильные руки, а секунду спустя его бок прорезала острая боль от очередного удара когтями. Элайдже не хотелось думать о том, что будет, когда эта вспышка ярости пройдёт, и Никлаус успокоится. Сейчас его больше волновало то, что ему никак не удавалось спихнуть сидевшего на нём невменяемого брата. Попытка кое-как встать привела к тому, что Элайджа чуть не потерял сознание, когда, положив ладонь ему на лоб, Клаус с силой толкнул. Боль от соприкосновения затылка с полом заставила Элайджу на секунду закрыть глаза.
Выставленную в попытке защититься от града ударов руку пронзила боль от вонзившихся в неё когтей. Запах собственной крови оглушил Элайджу. Эта вспышка ярости со стороны Клауса была далеко не первой — ему и раньше приходилось иметь дело с братом в похожем состоянии — но так далеко тот ещё не заходил. Впрочем, в прошлом он и не мог использовать силу оборотня в полной мере.
Элайджа не знал, сколько времени длилась их схватка, так как всё неожиданно прекратилось, и первородный уже было подумал, что может вздохнуть с облегчением, но горячее дыхание внезапно склонившегося к нему Никлауса обожгло кожу... Больше всего на свете Элайджа хотел, чтобы Никлаус ушёл.
— Урок ещё не окончен, братец, — ни тон, ни сами слова Элайдже не понравились. — Запомни: ты принадлежишь только мне. Мой дорогой брат, всегда и навсегда, ты мой... только мой.