Тяжёлые двери отворились, пропуская Клауса и его спутников. Обычно церковная обстановка не влияла на него, но в этот раз Никлаус почувствовал, как пот холодной струйкой пробежал по его позвоночнику.
Старые стены, скамьи, сводчатый потолок — всё это было оплетено толстыми стеблями, на которых распускались тёмно-бордовые цветы.
— Какого чёрта?
Восклицание Ребекки нарушило тишину. Клаус бы с радостью ответил на её вопрос, только вот ответа он не знал.
Возле алтаря виднелась девичья фигура, её очертания показались Клаусу знакомыми, и он, не устояв, направился прямо туда.
— Кажется, Марсель, забирать нам уже некого.
Когда возле Клауса остановились Марсель и Ребекка, девушка поднялась с колен и повернулась к ним лицом.
— Как видишь, Давина цела и невредима, — улыбаясь, произнёс Клаус и посмотрел на Марселя.
— Никлаус, как же я рада видеть тебя.
Улыбка тотчас сползла с его лица, и Клаус стал более внимательно разглядывать стоявшую напротив него ведьму. Вроде всё та же Давина, но что-то в ней изменилось. Что-то неуловимое.
Высказать свои мысли Клаус не успел. Новая вспышка боли настигла внезапно, и он, схватившись за голову, упал на колени. Рядом опустились Марсель и Ребекка, а со стороны алтаря послышались шаги.
— Забирайте её!
Ни он, ни корчившийся от боли на полу Марсель не могли ничего сделать.
Шаги вскоре стихли, и как только последний живой человек покинул здание, боль отступила. Клаус наконец-то смог подняться, но сестры рядом не оказалось.
Девушка из прошлого
Стоявший в доме запах крови дурманил. Прошли уже сутки с момента исчезновения Ребекки, а Клаус так и не получил ответ на вопрос: где сейчас его сестра? То ли попадавшие к нему в руки ведьмы об этом ничего не знали, то ли они просто решили не говорить. Но ради чего тогда можно терпеть такую боль? Ради каких планов и ради кого стоит так стараться?
Бросив взгляд на очередное бесполезное уже тело, Клаус смыл с рук кровь и оставил подвал. Плевать — уборку можно устроить и потом, или заставить того же Джоша избавиться от трупа.
Остановился только когда оказался в кабинете. Ему срочно требовалось выпить. Ребекка пропала, гримуар матери тоже, и Клаус никак не мог решить, что делать дальше. Злость на ведьм, брата, волчицу, даже на пропавшую сестру переполняла его. Хотелось крови и страха.
Вспомнив ухмылку на лице Давины, он сжал пальцы, и ладонь пронзила боль от впившихся в неё осколков — стакан не выдержал силы его гнева. Капающая из ран кровь падала на ковёр, но Клаусу на это было плевать. Кровь, если что, потом кто-нибудь уберёт. Например, Хейли или Надя. На худой конец его можно просто заменить.
Секундная вспышка ярости завершилась разлетевшимися по комнате обломками стула и впившимися в ладонь когтями. Боль отрезвила, но злость никуда не ушла. Пришлось наполнить новый стакан — на алкоголь оставалась последняя надежда.
— Чёртовы ведьмы!
Со стороны входа послышались шаги и звон цепей. Клаус заинтересованно ждал, не спеша заливаться спиртным — кажется, все же была альтернатива этому.
— Посмотри, кого я привёл! — Стоило Марселю появиться в дверях, и губы растянулись в хищной улыбке. Хотя куда больше Клауса обрадовала вышагивающая рядом с вампиром до боли знакомая фигура.
— Сабина, как же я рад тебя видеть! — продолжая улыбаться — даже скорее скалиться — Клаус приблизился к гостям. — Интересные у тебя игрушки, — обращаясь к Марселю, коснулся кандалов, в которые была закована ведьма.
— Это от прошлой войны с ведьмами осталось. Полезная вещица. Они в ней не могут колдовать.
В голосе Марселя слышалось столько неприкрытого счастья. Ну да, ведьмы порой доставляли кучу хлопот, и проблем от них было больше, чем пользы. Так что подобный тёмный артефакт мог пригодиться в любой момент. И хотелось присвоить его себе.
— Уверен, у Сабины есть, что нам сказать.
Но та угрюмо продолжала хранить молчание: в направленном на него взгляде читалось презрение. Клаус только усмехнулся. Он любил ломать людей, любил наблюдать за их страданиями и ощущать запах страха и боли жертв в ожидании конца.