— Заговорит как миленькая. А нет, так будет мучиться и страдать.
Отставив стакан в сторону, Клаус обхватил ладонями лицо Сабины, всматриваясь ей в глаза. Да он любит пытать людей, но сейчас было не до этого. Ребекка находилась в руках у врага, а у него всё ещё не было никакой информации. Важнее всего было выяснить, куда и зачем Давина забрала сестру.
— Ты можешь идти, Марсель, дальше я сам. — Замешательство во взгляде — конечно Марсель предпочёл бы остаться и присутствовать при «беседе», только Клаусу лишние уши были совсем не нужны. — Марсель, я справлюсь без твоей помощи. Лучше поспрашивай на улицах — возможно, кто-то что-то слышал.
Несколько секунд Марсель маячил возле дверей, а после всё же покинул кабинет. Смотря на Сабину, Клаус усмехнулся: теперь всё как надо. Толкнув её на стул, отошёл к столу и вновь вооружился стаканом.
— Разговор у нас будет либо долгий, либо короткий. Решать тебе, дорогуша.
Эта ведьма, как и другие, держалась гордо. Но Клаус чуял её страх, видел его в её глазах. И не мог удержаться от улыбки. Заняв кресло напротив, расслабленно провёл когтями по подлокотнику. Пусть видит, пусть боится.
Минуты текли, Сабина хранила молчание. Сейчас, когда каждая минута на счету, когда его сестра в руках этой мелкой мерзавки, Клаусу с каждой секундой всё больше хотелось вцепиться Сабине в глотку. Почувствовать на языке вкус её крови и страха. Но убить её пока что он не мог. Ему нужны ответы — этого Клаус не забывал ни на миг. Он намеревался получить их, даже если потом придётся отпаивать эту дуру своей кровью, чтобы не подохла раньше времени. Жаль, у него не было возможности…
Одно быстрое движение — ведьма не должна была ничего понять. А уж помешать ему тем более. Обхватив ладонями голову Сабины, Клаус не стал тянуть. Встретившись с ней взглядом, хитро улыбнулся. Пойманная в ловушку пташка — вот кем сейчас была Сабина. Без возможности обратиться к силе, она не могла ему помешать. Плевать, что после у ведьмы будет раскалываться голова. Плевать, что о нём вообще скажут.
Искать информацию оказалось непросто. Сабина пыталась сопротивляться, и это лишь затягивало его пребывание в её сознании. Наконец, что-то нащупав, Клаус не стал церемониться — проник дальше и глубже. Если после его визита мозг этой ведьмы превратится в кашу, то ему-то какое дело. Ведьмой больше, ведьмой меньше.
За завыванием ветра и плеском дождя о камни слова заклинания различались с трудом. Дрожа всем телом, Сабина вслед за Софи повторяла слова. Лишь надежда, что всё это вскоре прекратится, грела её сейчас. Давина снова попыталась вырваться, но упрямую девчонку держали крепко. В этот раз никто не позволит прервать Жатву. Иначе они потеряют доступ к силе. Допустить этого ведьмы не могли.
Сабина прекрасно знала: Софи рассчитывает, что ритуал позволит вернуть с того света племянницу, тело которой лежало тут неподалёку. Сама же Сабина хотела лишь одного — остаться в живых. Дождь и ветер усиливались. Каждая секунда была на счету.
Крик со стороны, и Сабина оглянулась: как их и предупреждали, за водой пришёл огонь. Пока лишь на кладбище, но если они не закончат, он спалит Новый Орлеан дотла, и в живых останутся лишь первородные.
Несмотря на дождь, огонь приближался. К тому моменту, как действо дошло до завершающей точки, Сабина почувствовала жар от пламени. И дождь ни капли не мешал, он словно был катализатором.
Агнес не стала тянуть. Хоть Давина и пыталась вырваться, но рука не дрогнула, и нож прошёлся по шее непослушной девчонки. Державшие руки разжались, и Давина, зажимая руками горло, упала на плиту.
Наступившая секундой спустя тишина, оглушила Сабину. Ветер, вода, огонь, повторяющиеся земные толчки: всё исчезло. О бушевавшей стихии напоминали лишь следы от огня на камне, промокшая до нитки одежда и холод, от которого сейчас никак не укрыться.
Взгляды всех присутствовавших были направлены на лежавшие на холодной плите четыре тела. Секунды текли, ничего не происходило. А ведь старейшины клялись, что девочки воскреснут! Что эта жертва не будет напрасной. Сила не ушла, но чуда, похоже, не случится.
Ожидание затянулось. Минут десять спустя ведьмы разочарованно отступили. Тела девочек перенесли в склеп. Было решено на утро предать их земле, и никто не ожидал, что при возвращение найдут склеп пустым.