Он неправ. Джули никогда не любила Дина, даже не думала, что любит. Я не осознавала этого, пока не увидела ее с Джейсом. Она любит Джейса так, что это просвечивает, позволяя всем видеть. Он также неправ насчет того, как все закончилось бы, если бы я рассказала ей о Дине. Если бы я просто рассказала ей все с самого начала, Джули ушла бы от него. Нет, это неправда; она бы убежала.
— Возможно, но я сомневаюсь в этом.
Брэндон пожимает плечами.
— Думаю, мы никогда не узнаем. И хватит об этом дерьме. Без обид, но разговоры о твоем брате оставляют неприятный привкус во рту. Почему бы тебе не рассказать мне о себе?
Говорить обо мне — это единственное, чего я никогда не делаю.
— Рассказывать особо нечего. Через несколько недель мне исполнится тридцать. И я учитель. Как-то так.
Он смотрит на меня, затем снова на дорогу.
— Да, Джули сказала мне, что ты преподаешь в школе. В каком классе ты преподаешь?
— Я обучаю детей с особыми потребностями, поэтому мои ученики варьируются от детского сада до пятого класса.
— Это, должно быть, тяжело.
Я качаю головой, и тень улыбки появляется на моем лице.
— Не совсем. Это на самом деле весело. Я люблю своих учеников, каждого из них. Их может быть немного, но они заставляют меня смеяться каждый день. Чего еще может хотеть человек, как не работы, которая заставляет его улыбаться?
— Да, это было бы здорово. Мне нравилось служить в армии, но в последние пару лет было не так уж много поводов для улыбки.
Я знаю, что это правда; он через многое прошел. Он не только серьезно пострадал в аварии, но и был единственным выжившим. Могу только догадываться, что ранение — это не то, что навело тьму в его глазах. Читая письма Джули, я знаю, что Брэндон был прирожденным защитником. Наблюдение за тем, как его друзья умирают после происшествия, едва не убило его.
Я наблюдаю за эмоциями, играющими на его лице, прежде чем ответить.
— Что ты планируешь делать теперь, когда ты дома?
Он снова пожимает плечами, не отрывая взгляда от дороги.
— Наверное, буду работать на дядю Мака. Я начал работать с ним, когда был совсем ребенком. Мне никогда не нравилось заниматься кузовными работами, но я люблю красить. Когда кто-то хочет сделать специальную покраску, я определенно улыбаюсь.
Мак владеет автомастерской в городе. Они с Попом своего рода партнеры, снабжающие друг друга клиентами. Он занимается кузовными работами, а Поп поддерживает двигатели в рабочем состоянии.
— Это хорошо. Мак отличный парень. Работать с ним было бы здорово.
Он усмехается, прежде чем ответить.
— Да, Мак самый лучший дядя на свете, но работать на него бывает непросто. Он хочет, чтобы все делалось, как он хочет, без исключений.
— Я вижу это по нему. Ему определенно нравится контроль. — Как только слова слетают с моих губ, я понимаю, что Брэндон такой же, как Мак. — Нет никаких сомнений, ты его сын.
Он смотрит на меня; на его лице появляется озадаченное выражение.
— Я его племянник.
Я качаю головой и слегка улыбаюсь ему.
— Нет, ты его сын. Может быть, ты и родился его племянником, но теперь ты определенно его сын, и это заметно.
Он снова смотрит на дорогу и смеется.
— Да, думаю, это так. Я также иногда могу быть засранцем.
— Я не думаю, что ты засранец. Ты мужчина, который любит свою сестру. Это замечательно, — говорю я шепотом.
Машина снова погружается в тишину и остается в таком состоянии, пока мы не подъезжаем к нашему месту парковки возле «Мьюзик Роу». Как только Брэндон глушит двигатель, он поворачивается ко мне.
— Думаю, пришло время разбудить спящую красавицу.
Я одариваю его застенчивой улыбкой и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на заднее сиденье. Конечно, услышав, как машина заглохла, Дженни окончательно проснулась.
— Вы готовы немного повеселиться?
Десять минут спустя мы рука об руку выходим на «Бриджстоун Арену». Дженни стоит между нами, соединяя нас с Брэндоном. Как только видит трибуны, она начинает подпрыгивать вверх-вниз.
— Я хочу сладкую вату.
— Хорошо, милая, — говорю я, сжимая ее руку. — Мы купим тебе немного, а потом найдем наши места.
Едва слова слетают с моих губ, как я слышу, как кто-то зовет меня по имени.
— Бетани Дэниелс, это действительно ты?
Я поворачиваю голову в сторону голоса, и в моем животе мгновенно образуется узел.
— Шерри, что ты здесь делаешь?
Она бросается ко мне и заключает в объятия.
— Моего мужа перевели в здешнюю фирму в прошлом году. Что ты делаешь в Нэшвилле?
Я отхожу от нее и приклеиваю фальшивую улыбку.