– Тебе легко рассуждать! – Взвинтилась блондинка. – Ты вся в отметинах и шрамах. А у меня ещё вся жизнь впереди. И хочется, чтобы хозяину было приятно со мной рядом. Не переживу, если он будет испытывать ко мне отвращение.
– Я тоже не хочу шрамов, – завыли другие.
Терпеть не могу рабынь, что рабыни отроду.
– Так что вы предлагаете? – Развела руками я.
Мы все связаны. Наручники не снять без ключа, а рабскую верёвку не разрезать о камень и не разгрызть зубами. Иначе бы не церемонилась.
Тем временем выстрелы раздавались всё реже и стали едва слышны. Похоже, наш хозяин умотал от преследователей ещё дальше.
– Пойдём за хозяином, – предложила местная. – Если его убьют, у нас будет новый. А мы окажемся рядом, нас даже искать не придётся.
Гениально.
Поплелись за местной рабыней, она как раз в связке первая. А я – последняя.
Идём по песку, проваливаясь порой по самые колени. Пыхтим в стремительно надвигающемся мраке. Шума боя уже не слышно, но мы знаем направление. А я даже вижу следы, которые уже начинает заметать первыми порывами ветра.
Вскоре находим первый труп нападавшего. Никто не издаёт ни звука, страх взял за горло. Проходим мимо. Любопытствую, похоже, только я – мозги ему вышибло прямым попаданием в голову из винтовки. Неужели Степан постарался? Неплохо.
Неожиданно впередиидущая останавливается, и я чуть не врезаюсь в неё. Строй замирает. Местная, похоже, едва сдерживает крик, прикрыв рот ладошкой.
Вижу. Впереди зверь! Лакомится вторым трупом шагах в двадцати. Кто там под ним – непонятно. Да это уже и не важно. Ящерица высотой в метр и весом килограммов в двести поднимает свою окровавленную продолговатую ряху и интересуется нами. Маленькие змеиные глаза под мощными губами поблёскивают синими гранями. А голубые чешуйки на шкуре переливаются перламутром от свечения на небе, ибо голубой Эрос уже показался с горизонта.
Ящер поднимает перепончатый гребень на спине, угрожая наброситься.
– Песчаная акула! – Визжит всё же блондинка и начинает пятиться. Падает, вязнет в песке, тянет других за собой.
Хищник скалится, обнажая три ряда крючковатых зубов, и начинает медленно двигаться в нашем направлении. От первых порывов ветра лицо хлестнуло песком.
И хорошенько отрезвило. Впервые за долгие годы рабства мне не хочется умирать.
Глава 2
Ящер настигает первую рабыню в нашей связке слишком быстро. Визг стоит не долго, хищник топит голову в песке. Заодно тянется и следующая жертва по верёвке. Умная тварь, надо отметить, не желает привлекать других песчаных акул.
– Тяните, – шиплю на идиоток и отчаянно рвусь, дёргая соседку.
Кое – как сумели вытянуть из песка труп! Но ящер опрокинул нас в очередной попытке, набросившись на вторую и придавив сверху.
Стал терзать! Что от ужаса кровь застыла в жилах! Ох, а резвая же тварь.
У меня была мысль кинуться и задушить его верёвкой, но острый гребень на спине легко вспорет мне голое брюхо. Да ещё и две оставшиеся визжат, не прекращая уже. Думать не дают. Вот же чёрная дыра!
Третью рабыню хищник валит следом и сразу перекусывает шею, прерывая пронзительный визг. Бросается на мою соседку! Жадная скотина, доел бы первую…
В двух шагах тварь терзает девушку, а я и убежать не могу. Кости хрустят, словно сухие ветки, ящер захлёбывается, с жадностью разрывая тягучую плоть.
Переизбыток адреналина в крови, пытаюсь справиться. Никакой паники, только не сейчас.
Дёргаю верёвку изо всех сил, утопая по колено в песке. Давай, давай, урод, кусай здесь, кусай… Получается, что труп соседки словно сам дёргает руками. Распробовавший кровь ящер преисполнен азартом. Купившись на уловку, он хватает якобы сопротивляющуюся жертву. Отгрызает ей кисть на раз – два да ещё и верёвку в придачу, высвобождая меня полностью.
Сваливаю с такой прытью, что сама себе удивляюсь! Буря поднимается, песок больно хлещет в лицо, обжигая глаза. Это должно замедлить и хищника.
На затылке волосы шевелятся, ноги быстро становятся ватными.
Ну где ты… Ещё два рывка на внезапно обессиливших ногах, и вот он первый труп нападавшего. Шёл бой, и вряд ли у его дружков было время забрать всю экипировку. Песком его уже замело на треть. Раскапываю пробитый череп, буквально наощупь. Метёт так, что глаза уже не открыть.