Мгновение спустя в комнату ворвалась Мари, ее золотистые глаза остановились на мне, когда она подошла ближе. — Давай, — призвала она, протягивая мне руку.
Леон усмехнулся, когда я бросила на него взгляд, и кивнул в знак поддержки, чтобы я следовала за его мамой из комнаты. Мари повела меня по длинным кафельным коридорам мимо такого количества дверей, что мне стало интересно, для чего, черт возьми, они вообще используют все это пространство. Неужели за каждой дверью были спрятаны бесчисленные украденные сокровища? Каждое из них стоит целое состояние, за которым отчаянно охотится ФБР?
Звук текущей воды донесся до меня за мгновение до того, как меня провели внутрь огромной комнаты, наполненной облаками пара.
В центре комнаты стояла огромная деревянная ванна, которую Сафира наполняла своей магией воды, а Латиша добавляла соли, масла и зелья, которые пахли одновременно сладко и цитрусово.
— Выглядит потрясающе, — с благодарностью признала я, когда Сафира и Латиша закончили приготовление воды и встали, чтобы подойти ко мне.
— Какая красивая девушка, — промурлыкала Латиша, протягивая руку и стягивая мою испорченную рубашку через голову.
— О, эм, я, наверное, могу раздеться сама…
— Такие красивые глаза, — ворковала Мари, наклоняясь и стягивая с моих ног грязные носки.
— Серьезно, я могу справиться…
— Наш маленький Леонид так хорошо справился, — с гордостью добавила Сафира, стягивая с меня штаны.
Мои полупротесты остались без внимания, и через несколько мгновений они втроем сняли с меня всю одежду.
— Это становится странным, — сказала я, сложив руки на голой груди и хмуро посмотрела на них.
— Это просто традиция, милая, — сказала Мари, ее глаза светились теплом. — Так Львицы приветствуют пополнение в Прайде. Мы помогаем ухаживать за тобой до официального притязания.
— Что такое притязание? — спросила я, и все трое рассмеялись, обменявшись взглядами.
— Это просто то, что мы называем, когда Лев и Львица оказываются вместе в первый раз после того, как решили спариться, — любезно объяснила Латиша.
— О. Это очень странно, что вы предлагаете мне сделать это с вашим сыном.
Они все снова рассмеялись, явно не чувствуя ни малейшего смущения.
— Не позволишь ли ты нам принять тебя в семью с нашими традициями? — спросила Сафира, и я уступила, увидев, с каким нетерпением они смотрят на меня.
— Тогда ладно, — согласилась я. — Но я не знаю, что мне делать.
— Не беспокойся, милая. Просто прыгай в ванну, и мы быстро приведем тебя в вид, подходящий для царя зверей, — любезно сказала Мари.
— С этим я справлюсь, — согласилась я.
Ванна была такой большой, что в нее нужно было подниматься по четырем ступенькам, и трудно было забыть, что три Львицы смотрят на мою голую задницу, пока я забираюсь в нее. Но когда горячая вода омыла мою кожу, а зелья, смешанные в ней, успокоили все боли в моем теле, я быстро забыла о своих опасениях.
Сафира принялась мыть мои волосы с помощью своей магии воды и нескольких очень дорогих на вид бутылочек шампуня и кондиционера. Затем Мари и Латиша взяли по одной руке и начали оттирать грязь и кровь с моих ногтей.
Я провела больше часа, пока они втроем скрабировали, увлажняли, красили и приводили в порядок каждый сантиметр моего тела, и к тому времени, когда они закончили, у меня была кожа, мягкая как попка младенца, идеально ухоженные руки и ноги с педикюром, а волосы такие шелковистые, что могли бы соперничать с волосами Леона. Они дали мне белый шелковый халат и мягкие тапочки для ног, и я чувствовала себя так, словно переродилась в этой теплой воде.
Они втроем ворковали по поводу всего, начиная с сочетания цвета морской волны и серебра в моих глазах и заканчивая моими свежеподстриженными и выкрашенными в сиреневый цвет волосами (я расспрашивала их о том, где они взяли эту краску, и они очень уклончиво ответили, как долго они готовились к этому дню).
Мамы Леона вывели меня из ванной и снова повели по коридору, пока мы не попали в комнату в дальнем конце дома на втором этаже. Она была огромной, кровать в центре пространства была достаточно большой, чтобы вместить восемь человек, а сочетание белого и золотого декора кричало о деньгах.
Они вывели меня в центр комнаты, хихикая и мурлыкая, поправляя пряди моих волос и суетясь вокруг меня так, как никогда другой не делал.