Кейт торопилась в больницу, когда ее перехватила патологоанатом Лейла.
— В чем дело, Лейла? Я страшно тороплюсь, — сказала Кейт. Резкость в ее голосе не укрылась от подруги.
— Что-то случилось?
Кейт покачала головой:
— У меня нет времени сейчас объяснять, так что давай покороче. А лучше поговорим позже.
— Мне кажется, я узнала имя мальчика, которого нашли на свалке. — Лейла заметила интерес Кейт и объяснила: — В Хартли, деревушке неподалеку отсюда, обнаружили мертвую девушку. Она умерла уже довольно давно. Думаю, это ее сын. Скорее всего, она выбросила его, а сама умерла от передозировки героина. Я сейчас сопоставляю ДНК, но я совершенно уверена, что это он. Из ее квартиры шел смрад, и наконец кто-то догадался вызвать полицию. Девушка умерла, прислонившись к батарее, так что каждый раз, когда включали отопление, она понемногу сгорала на ней. Вся изъеденная червями, зловонная… Ужасная смерть. Ей было двадцать три. Конечно, радоваться тут нечему, но теперь мы хотя бы можем закрыть дело. Видимо, она выбросила ребенка в мусорную машину, а потом покончила с собой.
Кейт удивилась:
— Значит, еще одна молодая мамаша вдруг ни с того ни с сего убивает своего ребенка? С каждым днем дело становится все более странным.
Лейла пожала плечами:
— Может, таково веяние времени? По крайней мере, теперь мы знаем, кто он, и можем его похоронить.
— У этой девушки была семья?
Лейла кивнула:
— Да, она была младшей из шестерых детей. Похоже, все они на нее плевать хотели.
— Значит, ее ребенок тоже скорее всего не знал ни любви, ни ухода. Бедный малыш.
Лейла посмотрела в глаза Кейт и мягко произнесла:
— Так или иначе, можно наконец закрыть это дело.
Кейт открыла дверцу машины, и тут ее осенило:
— Эта девушка под надзором социальной службы?
— Думаю, да, — как наркоманка, состоящая на учете. А что?
— Будь добра, попробуй найти фотографию ребенка, посмотри, есть ли на него досье.
— О’кей. Мне в любом случае нужна фотография. Полиция Хартли как раз этим занимается.
Кейт помахала рукой и села в машину. Лейла смотрела, как она выезжает со стоянки, и размышляла, чем же все это закончится. Возможно, мальчика, найденного на свалке, тоже использовали для педофильских фотографий. Похоже, именно об этом подумала Кейт. Не стоит удивляться, если так оно и окажется. Как говорит Дженни, за дозу героина наркоман способен продать все, в буквальном смысле все. Включая собственную плоть и кровь.
Подавленная, Лейла медленно вернулась в здание полицейского управления. Какого черта они рожали этих детей, если на самом деле не хотели их?
Многие люди задумываются об этом ежедневно.
Патрику поставили капельницу с большой дозой морфия — достаточной, чтобы убить его. Благодаря Эвелин капельницу убрали еще до того, как смертоносный раствор попал в организм жертвы.
Кейт смотрела на Патрика, думая о том, насколько он сейчас уязвим и как хорошо, что он не сознает собственной беспомощности. Она нежно погладила руку Патрика. Волоски на его руке пощекотали ее ладонь, и от этого знакомого ощущения она чуть не заплакала.
На постель упала чья-то тень, и, обернувшись, Кейт увидела странную маленькую женщину, которая не отрывала взгляда от Патрика.
— Вы что-то хотели?
Женщина улыбнулась:
— Я Майя, старинный друг Патрика. А вы, должно быть, Кейт?
Кейт кивнула и протянула руку. Рукопожатие маленькой женщины оказалось неожиданно крепким.
— Как он?
— Не очень хорошо. Но он выздоровеет, я уверена.
Женщина почувствовала тоску в голосе Кейт и ободряюще погладила ее руку:
— Он очень сильный. Всегда был сильнее, чем думали окружающие. Но не потому, что бесчувственный, — сердце у него доброе. Если это в человеческих силах, он выкарабкается.
Майя плюхнулась на пластмассовый стул. Ее ноги едва доставали до пола.
— Я помню времена его юности — он уже тогда имел определенный вес в криминальном мире. Было ясно: Патрик Келли далеко пойдет. — Майя широко улыбнулась. — Милый мальчик. Я очень давно знаю его семью. А кстати, где Грейс? Я ожидала увидеть ее здесь в неусыпном бдении у постели больного.
— Честно говоря, когда я появляюсь, она тут же уходит. И возвращается, только когда меня нет.
— Значит, ничего не изменилось? — Майя хихикнула. — Рене, его жена, любила доводить Грейс до белого каления — высмеивала собственнический инстинкт Грейс по отношению к Патрику. Но потом, думаю, Рене обо всем догадалась.