— Роберт, просто продолжай….
— Так, поступим иначе…
Взяв меня на руки, он уже шел в сторону комнаты.
Бросил на кровать и накрыл меня своим горячим и мокрым телом.
Он прижимался ко мне так, что я могла почувствовать каждый его мускул. И даже небольшой животик, который он наел за последние дни, от своего воздержания, наверно.
Смеюсь я про себя, думая об этом.
Мои руки, схваченные им в замок, расположились над моей головой, лишая меня возможности ласкать его в ответ, пока его пальцы снова и снова исследовали меня изнутри, двигаясь в унисон с моим дыханием.
— Так-то лучше, — его довольный голос прозвучал эхом между моих ног, где неистово все тут же заныло, желая с еще большей силой своего любимого мужчину.
Он стал входить в меня медленно, массируя мой клитор, при этом гипнотизируя меня своим пьяным от наслаждения взглядом.
— Ты как? Все хорошо?
— Угу, — только промычала я в ответ.
Получив что-то похожее на условное одобрение, он стал заходить ее глубже и его бедра активно пустились в пляс.
— А-а, — стонала я, охваченная мурашками, которые бегали не только по телу, но и по черепной коробке.
— А-ах, — пыхтел он.
Я рефлекторно сжимала его член своими интимными мышцами.
— Боже, Дана, я так долго не протяну… — говорил он сквозь сбившееся дыхание, нависая надо мной.
Боль, которая изначально пронзила меня, вовсе покинула мое тело, передав эстафету сладостному блаженству.
Я потянулась к его губам, закидывая свои ноги ему на бедра, прижимаясь еще плотнее к нему.
Целовала его, хищнически страстно и жадно впиваясь в его уста, и чувствуя, что мне всего недостаточно и не понимая, где грань моего удовлетворения.
Ну, не есть же мне его.
— Я люблю тебя, — схватившись за его шею, как за последнюю надежду, успела прокричать я, когда оргазм накрыл меня с головой, забирая все мои жизненные силы, но наполняя титаническими яркими эмоциями.
Роберт ухмыльнулся и тоже кончил.
— Я тебя больше, — шепнул он мне, глядя через глаза вглубь моего сердца, продолжая судорожно подергиваться внутри, заливая меня своей горячей семенной жидкостью.
Роберт
— Давай, любимая, еще чуть-чуть.
— Роб, заткнись! — выдыхая, прорычала Дана, сжимая веки, предполагаю от боли.
Прижался я к ее ладони губами, пытаясь хоть немного успокоить ее.
— Давай, моя хорошая! Давай, давай, уже головка видна, — продолжила кричать акушерка.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, — нездоровый, я бы даже сказал звериный крик, выдавила из себя Дана.
Прям ритуал изгнания дьявола.
— Любимая, — голос мой сочувственно отозвался на ее крик.
— Любимый, не отпуская меня, — снова жена снизошла до своей милости.
И так ее настроение менялось уже раз сто, после того, как начались схватки.
Меня предупреждали, поэтому я терпеливо следовал за порывами ее гормонов.
— Дарья, давай, давай! Вот, умничка. Еще чуть-чуть, — снова голос акушерки поддерживающее скандировал.
Дана была словно пьяная. Голова все время заваливалась на подушку, которая уже отсырела от ее мокрых волос.
По всему ее телу в три ручья текли капли пота.
Бедненькая моя.
Я сжимал челюсть, уже не в силах за нее теперь эти истязания.
— Давай, любимая, прошу, — шептал я тихо губами.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!
— Еще! Еще! — уже к голосу акушерки присоединились другие голоса, принадлежавшие головам, которые также расположились возле ног Даны, пока моя женушка пыталась дать этому миру новую жизнь.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Сделала она еще одну попытку, после чего палата залилась громким детским плачем.
Услышав его, у меня из глаз хлынули слезы.
А может это был пот, а может все вместе.
Вообще я заметил, что стал весьма сентиментальным в последнее время.
— Девочка! — объявил кто-то из голосов, пока акушерка поднимала кверху маленький комочек человеческого вида.
Конечно, девочка…
— Принимайте, папаша.
Когда я взял на руки эту кроху, она тут же успокоилась.
— Да, это папа, — говорил я ей.
Комок счастья.
Маленькое, темноволосое, морщинистое, но такое красивое, что глаз не оторвать.
— Боже, Дана, — потянулся я в слезах целовать жену, передавая ей малышку.
Говорю же, стал сентиментальным.
Кажется, я проревел все девять месяцев.
В первый раз, когда узнал, что Дана беременна, потом, когда мы узнали пол ребенка, а теперь и сами роды.
Уверен, было что-то еще. И мне ни разу за это не стыдно.
— Моя копия, — горделиво говорю я, прижимаясь к моим девочкам.
— Да, конечно… — фыркнула Дана. — Не хочу тебя огорчать, но при рождении они все одинаковые. Так что посмотрим еще…
— Как скажешь, — согласился я, преисполненный благодарностью к своей любимой жене. Коснулся ее губ скромным девственным поцелуем.
— Поздравляем! — кричала вся моя сумасшедшая родня, когда мы появились в дверях.
Приехали на выписку.
— Папа! Мама! — вырывался Руслан из рук своей бабушки, моей мамы.
Все, будто по команде «Фас!» тут же набросились на Дану, потом на меня, закидывая нас цветами. Я стоял рядом в роли дворецкого, пытаясь удержать эти цветочные клумбы.
Потом цветы куда-то испарились, и я уже держал куда более ценное сокровище, свою дочь.
Я спустила с ней на корточки к не менее важному человеку, чтобы познакомить его с сестренкой.
— Наша маленькая Дана, — с любопытством он рассматривал ее.
— Да, сынок, наша маленькая Дана.
Он потянулся к ней, чтобы взять ее на руки. Я стал помогать ему, придерживая головку малышки, которая на удивление не капризничала, учитывая какой галдеж стоял вокруг.
— Бабушка, смотри, маленькая Дана улыбается, — кричал он, сотрясая воздух.
Глаза дочери были закрыты, но на лице и вправду рисовалась слегка смазанная улыбка.
Чувствует, видимо, как ей тут все рады.
Мама, вытирая слезы, взяла свою третью внучку (по счету) на руки, и, видя, как она млела и таяла на глазах, я был уверен, что будет любить ее не меньше старшеньких.
Любви моей мамы хватит на всех, потому что вот такая она у меня. Ладно, у нас.
Неожиданно я застыл и мне показалось, что я наблюдал за происходящим будто со стороны.
Улыбающиеся лица смешались в каком-то ярком празднестве.
Будто смотрел фильм, кадр из романтического фильма со счастливым концом.
Я бы сказал, что так не бывает в жизни.
Ну, как же не бывает? Я же так живу.
И я уже не боюсь быть счастливым.
Мне нравится быть счастливым!
Я поймал на себе взгляд Даны, которая смотрела на меня устало, но с нежностью.
С той нежностью, которой только Она могла меня покорить, подчинить.
С первой нашей встречи, когда я ее увидел и утонул в ее черных очах, я понял, что мне не выбраться из этого плена.
Когда сердце забилось как-то иначе, когда в голову ничто не помещалось, кроме мыслей о НЕЙ.
Я должен был проиграть, чтобы победить.
Я смотрел на нее, на свою любимую девочку, девушку, женщину, подругу, жену, мать двух наших замечательных малышей, и меня переполняли самые красочные и животрепещущие эмоции.
Я был живым! Я был счастлив!
Черт возьми, да я везунчик!
Она улыбалась, будто понимала, о чем я думал.
Мы с тобой это заслужили, слышишь?
Подумал я про себя.
Сломленные, но не сломанные. Ха!
— Я тебя люблю, — произнес я губами, подмигнув ей.
И снова на глаза накатили слезы.
Да, бли-и-ин.