Доктор Сьюз
Слон Хортон и город Ктотов
В жарких джунглях, в июле, в стране какаду
Слон Хортон плескался в прохладном пруду.
Так славно купаться… так тихо вокруг…
Вдруг Хортону некий послышался звук.
Слон замер, привстал, огляделся в тиши —
Как странно: вокруг не видать ни души.
И снова! Как будто чуть слышимый стон:
«На помощь! Спасите!» — и думает слон:
«Здесь бедствие терпит неведомый кто-то…
Не видно ни лебедя, ни бегемота,
Так кто же зовёт?»
— Я готов вас спасти,
Но кто вы, простите? И где вас найти? —
Спросил он — но воздух звенит пустотой,
И только пылинка летит над водой.
— Не слыхивал я, чтоб пылинка звала
На помощь, — бормочет он. — Ну и дела…
А вдруг на пылинке сидит существо?
И голос, который я слышал, — его?
Пылинку — и ту я заметил не сразу,
А он-то и вовсе невидимый глазу.
Он там, на пылинке, он плачет и стонет:
Попал он в беду и в пруду он утонет,
Летит он один без руля и ветрил,
Уже из последних он держится сил,
А с берега ветер безжалостно дует…
Он мал, но он мыслит, но он существует!
И, вытянув хобот могучий вперёд,
Берёт он пылинку, на берег идёт
И медленно-медленно, бережно, нежно
Её опускает на клевер прибрежный.
— Фырк! — фыркнуло с берега. — Я, кенгуру,
Здесь вижу нелепых фантазий игру!
Чтоб кто-нибудь был так бессовестно мал?!
— Фырк! — в сумке её кенгурёнок сказал.
— О, что вы! — им Хортон промолвил в ответ. —
Я слышал прекрасно, сомнения нет.
У нас, у слонов, замечательный слух —
Поверьте, что их там не менее двух!
А может быть, трёх! Или даже восьми!
Вдруг там поселилось семейство с детьми?
Их ветром носило, их било волной —
Прошу, не шумите, им нужен покой!
— Семейство? — смеясь, кенгуру продолжала. —
Ты глуп! Ты дурак! Ты болван, каких мало!
— Да, мало, — сказал кенгурёнок, и тут
Вдвоём с кенгуру они плюхнулись в пруд.
— Ужасные брызги! — нахмурился слон. —
Что если намокнет и свалится он?
С друзьями, с детишками в мокрой воде?
Мной, Хортоном, брошены в этой беде?
О нет, никогда, я им должен помочь! —
Он клевер сорвал и уходит с ним прочь.
Тем временем в джунглях шептались соседи:
«Наш слон сам с собой говорит! Видно, бредит!
Какая-то чушь на каком-то цветке!..»
А Хортон в тревоге бродил и тоске: —
Что делать мне с ними? Пристроить их тут?
Повсюду опасности их стерегут.
Нельзя их оставить, ведь, как ни взгляни,
А мыслят они, существуют они!
Тут Хортон застыл:
Голосок говорил!
Слон к уху цветочек поднёс — и едва
Сумел разобрать вот такие слова:
— О друг благородный, спасибо! Ты спас
От страшных несчастий сегодня всех нас.
Спас наши жилища, и рощу, и пашню,
Спас ратушу, водонапорную башню,
Гараж, и больницу, и школу, и храм,
Футбольное поле и универсам.
Слон ахнул:
— Так там целый город с домами?!
— О да, — был ответ, — по сравнению с вами
Мы крошки, я знаю, но наши дома
Для нашего роста просторны весьма.
Ктотаун зовётся наш город, и он
Уютен, и светел, и чисто метён.
И я, его мэр, и все жители — ктоты —
Тебе за твою благодарны заботу!
И Хортон сказал ему так: Мистер мэр,
Я не дам вас в обиду, уважаемый сэр!
Вдруг слон на спине ощутил шебуршенье,
Скакание лап и цеплянье за шею!
Это макаки семейства Вреднюг
Лезли по Хортону в четверо рук:
— Ха! Вот так бред! Города на цветке,
Мэры в пылинках и мир в кулаке!
Ну-тка, дадим ему братский урок!
Длинные руки хватают цветок,
Сверху лианы скрипят, как канаты,
Щёлкают хищные клювы пернатых,
В небе быстрейший из горных орлов,
Птица по имени Вамм Дам-Пинкофф!
Машут макаки: «Сюда, чемпион!»
Делает круг и спускается он.
— Ты, Дам-Пинкофф, всем известная птица,
Зверю на суше с тобой не сравниться!
Сбудь это с рук, то есть с клюва, будь другом!
Хортон моргнуть не успел от испуга,
Как на него от большого крыла
Тень, словно чёрная скатерть, легла.
И взвился орёл, и могучие крылья
Всё выше и дальше его уносили.
Весь вечер, всю ночь, выбиваясь из сил,
По острым камням за ним Хортон спешил,
И звал, и просил:
— Отпусти их, не мучай!
Они хоть и меньше, но мы их не лучше!
И где-то в высокой над ним вышине
Послышался клёкот:
— Повякай-ка мне!
Я пташка, порхаю себе без забот,
А спрячу чего, так и слон не найдёт!
И в 6.50 чернобрюхий орёл
Угрозу свою в исполненье привёл:
Да, стрелка вплотную к семи приближалась,
Когда небольшая пылинка снижалась
На целое поле… неужто… о Боже…
Ведь эти цветы меж собой так похожи,
Ведь в клеверном поле на тысячу миль
Легко потеряешь и автомобиль!
— Попробуй найди их теперь! — усмехнулся
Орёл, встрепенулся,
Назад развернулся
И долго помахивал в небе потом
Из чёрного брюха торчащим хвостом.
— Найду! — крикнул Хортон упрямо. — Найду!
Друзей не бросают, попавших в беду!
И долго цветок за цветком подбирал он,
К глазам подносил и друзей своих звал он,
И снова и снова, цветок за цветком, —
Но нет их на этом и нет их на том.
К полудню, измученный, сбившийся с ног,
Он взял девять тысяч сто пятый цветок…
И дальше искал… И, совсем изнурённый,
Он к ночи нашел их! На трёхмиллионном!
— Друзья! — он воскликнул. — Скажите, вы живы?
Здоровы? Как всё это перенесли вы?
И голос донёсся с пылинки в ответ:
— Признаться, немало нам выпало бед!
Когда с высоты чернобрюхая пташка
Нас сбросила наземь, и мы вверх тормашка —
ми рухнули вниз, изнывая в тоске, —
Герани осыпались. в каждом горшке,
В часах от удара погнулись пружины,
Полопались велосипедные шины,
У бедной старушки испортился зонт…
О Хортон, чтоб больше не мокли седины,
Будь с нами, пока не окончим ремонт!
— Мы вместе, — им Хортон сказал, — навсегда,
Какая бы нам ни грозила беда.
— Фырк! —
Фыркнуло сзади. —
Второй уже день ты тут носишься с ними.
Их не существует! Их нет и в помине!
У нас, в мирных джунглях, позор и скандал!
Ты наше терпение, слон, исчерпал.
И я заявить тебе уполномочена,
Что с безобразием этим покончено.
— Ага, — из кармана поддакнули, — точно!
~ 1 ~