Списки, ими составляемые, были озаглавлены так: ЖИВОТНЫЕ.
Мистер Уайт постановил, что каждый вечер каждому из них следует составлять свой собственный список, после чего все три будут сличаться и обсуждаться. Первым делом они составят списки животных, затем орудий, затем провизии — ну и так далее. Мистер Уайт строчил споро. Миссис О’Каллахан писала словно бы рывками — округлыми, трудными буквами, из каких она составляла перечни покупок. Микки же вел себя совсем, как художник. То есть, вносил в свое слово все новые штрихи — он, собственно говоря, только одно и начертал, — добавлял завитушку или новую букву, или вычеркивал старую и рисовал поверх ее новую.
Домовуха сидела в углу, подъедая свежий клей. У этой собаки, как и у хозяина ее, имелись свои пунктики. Говорят, что люди многознающие обретают в конечном итоге сходство с существами, к которым они питают особый интерес — тот же Дарвин под конец жизни сильно смахивал на обезьяну. Но справедливо и обратное — большинство животных приобретают сходство с людьми, к которым они неравнодушны, и Домовуха исключения не составляла. В течение жизни ей приходилось уживаться с таким количеством змей, соколов, ястребов, кречетов, воронов, муравьев, древоточцев, ежиков и иных представителей фауны, коих коллекционировал мистер Уайт, что в конце концов Домовуха начала составлять собственную коллекцию. К примеру, она питала особое пристрастие к недельного возраста цыплятам. Каждую весну, когда они вылуплялись, Домовуха посещала всякую их кормежку. Время от времени она подстерегала одного, брала его в пасть, — нисколько не повреждая, — относила в столовую, выпускала под обеденный стол и наблюдала за тем, как он там бегает. Куры, уже повзрослевшие, завидев Домовуху, ударялись в паническое бегство. Еще одной сферой ее интересов был мир насекомых. Она посвящала немалое время ловле мух и дразнению пчел, обитавших в прихожей. Изучала повадки рогохвостов, за которыми могла наблюдать целыми днями, сидя на подоконнике мастерской. Она была также гордой владелицей дикого крольчонка, которого брала с собой на ночь в постель — в постель своего хозяина, — а также юного зайчика. Ни тому, ни другому спанье с Домовухой и мистером Уайтом никакого удовольствия не доставляло, крольчонка извращенность этого положения нередко доводила до приступов бешенства, в коих он кусал их обоих. Многие полагают, будто крольчата это такие очаровательные комочки пуха, на самом же деле они — существа весьма холерические, решительно никакой терпимостью не обладающие. А еще Домовуха держала уток, индюшек и осиротевшего ягненка. Немало интересовали ее и ласточки, обитавшие в инструментальном шкафу, ежей же она просто обожала, у нее даже была для них особая разновидность полайки. А вот щенков Домовуха не любила.
Впрочем, пунктик по части исследования живой природы был у нее не единственным. Мистер Уайт отличался разнообразием интересов — и Домовуха тоже. К примеру, последним, вероятно, из его увлечений было столярное дело. Конечно, орудовать пилой или молотком бедная Домовуха могла навряд ли, но, по крайней мере, она собирала обрезки деревяшек и складывала их под обеденным столом. Что же касается огородничества, Домовуха коллекционировала корнеплоды и клубни, каковые также держала все под тем же столом. Кроме того, у нее имелся резиновый мячик.
Хозяин ее был еще и писателем — второразрядным, — чем, собственно, и зарабатывал тот кусок хлеба, какой имел. Когда он усаживался за пишущую машинку, Домовуха пристраивалась рядом и все время постанывала — возможно, стараясь, по мере сил, изобразить эту самую машинку. Если же он писал карандашом, сидя в кресле, Домовуха укладывалась ему на колени и беспрестанно вздыхала, принимая посильное участие в творческом процессе.
Клей, вообще-то говоря, предназначался для Ковчега. Для его постройки. Мистер Уайт, специальной клееварки не имевший, сварил его в суповой кастрюле, и Домовуха обнаружила остатки клея, уже затвердевшие, на самом кастрюльном донышке. Вот эти остатки она и подъедала. Доставать до дна языком ей было трудновато. Однако она исхитрилась отогнуть зубами края кастрюли и таки добраться до клея, от которого у нее теперь шла изо рта пена.
Справедливости ради, следует добавить, что профессию свою она знала до тонкостей. Домовуха была созданием наиредчайшим — поисковым сеттером. Все и каждый твердили мистеру Уайту, что обучить сеттера отыскивать и приносить хозяину подстреленную им дичь дело попросту невозможное — у собаки от этого нервы поедут. Естественно, что от таких разговоров мистер Уайт исполнился решимости именно этому ее и обучить — и обучил; другое, конечно, дело, что, вообще-то говоря, не хозяин обучает чему-то собаку, а вовсе наоборот.