В первые несколько дней сарай походил на жертву бомбежки. А потом он становился все ниже и ниже и выглядел уже так, словно и сараем-то отроду не был. И наконец, ничего от него не осталось и весь двор приобрел вид совершенно иной. Просторный и непривычный. Из него словно что-то пропало и осталась лишь дырка от вырванного зуба, в которую прежний владелец его просовывает с непривычным еще удивлением язык.
Глава VIII
Обсуждать с Микки и миссис О’Каллахан список орудий было занятием бессмысленным. Кругозор их по этой части ограничивался единственным инструментом, которым пользовались они сами. Оба называли его «гоечным глючом» и очень часто пытались справиться, прибегая к нему, с крышкой маслобойки. Рукоять инструмента была вся скользкая от молочных продуктов, кашицы, коей начинялась индейка, и естественных сальных выделений Микки.
Совершенно ясно было, что придется тащить с собой все содержимое инструментального шкапа. Надо же будет строить чем-то новый мир. Однако основную сложность составляла машинерия фермерская — по причине нехватки места.
От плуга деться было некуда, как и от бороны — с шарнирными соединениями для обоих. Борону, похоже, лучше было прихватить пружинную, у нее хотя бы зубья не отвалятся. Однако были еще и другие механизмы — скажем, конные грабли и сенокосилка, — во-первых, здоровенные, во-вторых, не такие уж и нужные. Ну и, наконец, газонокосилка, тоже с конским приводом, без нее можно было обойтись и вовсе, если, конечно, не… ладно, мистер Уайт решил разобрать сенокосилку на части и уложить, не тратя много места, в Ковчег. Тут он сообразил, что придется еще тащить с собой кузнечную наковальню, меха и тиски. И нужно будет как-то уравновесить в Ковчеге железные пруты, металлический лом, запасные колеса разных размеров и вообще много чего в этом роде. И наконец, сказал он себе, можно, пожалуй, разобрать на части и сеноворошилку — и тоже использовать ее как балласт. Он даже насчет газонокосилки малость помягчел.
— Когда Ковчег пристанет к суше, — сказал он, — мы снова перевернем его и устроим в нем наш дом. Перетащим весь балласт на одну сторону, и Ковчег сам перекатится на бок. После этого поставить его будет уже не сложно, особенно, если мы пристанем к склону горы. Придется, правда, как-то закрепить его на земле. Отличный, между прочим, получится дом. Лучшего не пожелаешь. Я могу снять пару железных полотнищ — вот и будут нам окна и двери. Стекол мы, наверное, взять с собой не сможем…
— Насос! — вдруг воскликнул он. — Нам же понадобится в пути насос — вдруг Ковчег начнет протекать, да и потом от него польза будет, когда мы колодец выроем. Боюсь, подъемный нам не осилить. Я куплю обычный насос и закреплю его на корме. А скажите, миссис О’Каллахан, вы воду искать умеете?
— Пардон?
— Ну, вы же слышали про лозоходов? Про мужчин, которые умеют указывать, где следует рыть колодец?
От таких его слов, она даже рассерчала немного. Это чтобы она да указывала, где надо колодец рыть! Все же прекрасно знают, что она вообще ничего никому указать не может. И потом, назвать ее мужчиной?
— Ну ладно, — сказал мистер Уайт. — Конечно, умеете, только сами того не знаете. Это всякий умеет. Просто нужно показать человеку, как оно делается.
За стенами уже разгулялась стихия и сгустились сумерки. Однако мистера Уайта такие мелочи остановить не могли. Он выскочил из дома туда, где росла лещина, и начал срубать перочинным ножом Y-образные сучья, жалея о том, что нет у него кривого садового ножика.
(«Садовый нож нужно будет с собой прихватить».)
Когда он вернулся, миссис О’Каллахан притворилась, будто про лозоходство и думать забыла. Уж она-то знала, что ей следует делать. Следует отвлечь его внимание от этой темы, — и потому принялась с великим старанием составлять свой собственный список орудий и целых три раза написала «гоечный глюч».
Однако мистер Уайт на уловки ее не поддался.
— Ну вот, миссис О’Каллахан, пойдемте на лужайку, я покажу вам, как ищут лозой воду.
— Там вроде как дождь собирается.
— Нет, не собирается. Пойдемте. Дело совсем простое.
— Мои туфли…
— Трава суха.
— Может, оно подождет до завтра, тогда и свету больше будет?
— Нет-нет-нет. У нас на все не больше минуты уйдет. Это может сделать кто угодно, просто не каждый знает — как.
Ко всему, что касается обучению каким-либо новшествам, миссис О’Каллахан питала роковую слабость, которая теперь на нее и нашла, — миссис О’Каллахан всегда удавалось загипнотизировать себя верой в то, что ничего у нее не получится.