-Конопушка злится, конопушку надо залюбить.
И впился жесткими горячими губами ей в рот.
Глава 1
Шестое августа две тысячи восьмого года
-Арик, если ты сейчас же не прекратишь собирать вещи и посмеешь выйти за порог квартиры, домой можешь больше не возвращаться! – Татьяна Заураби далеко не первый раз за восемь лет совместной жизни повышала на своего неугомонного мужа голос, но до подобных обвинений доходило впервые.
Мужчина устало посмотрел на некогда любимую жену и задался вопросом о том, что в этой уставшей от жизни, истеричной бабе осталось от той озорной красивой девчонки, которая своими васильковыми глазами пленила солдатика, служащего по контракту в приморском городке, откуда она была родом. Подобные мысли он тоже позволил себе впервые.
-Татьяна, -Артур всегда называл женщину полным именем. – Ты ведь прекрасно понимала на что обрекаешь себя, когда выходила за меня замуж. И о том, что буду срываться с места по первому требованию, я тебя тоже предупреждал.
-Ах, ты, может, еще и жалеешь, что женился на мне? Ты ж у нас одинокий волк, тебе вообще никто не нужен! Я тебе не нужна, мы тебе не нужны!!
-Не говори глупостей. – Артур не выносил подобных истерик жены, тем более, когда ее визг мешал соображать.
-Вы моя семья. Ты и Степан. Я за вас убью кого угодно.
-Да это тебя убьют!! Услышь меня, наконец! Они же тебя на верную смерть посылают! – Татьяна внезапно сдулась, как воздушный шарик. Осталась только тупая ноющая боль в сердце. Потому что знала, что не в ее силах его отговорить. Но не сдалась. За годы жизни с мужем научилась бороться. Решила зайти с другого конца.
-Любимый мой, хороший мой, я прошу тебя. Разве я часто тебя о чем-то прошу? Господом Богом тебя заклинаю, ну, хочешь, на колени встану? Только не езжай! – Женщина повисла на нем, как плеть. Следом, услышав крики, в комнату вбежал семилетний сын. За секунду разобравшись в ситуации и поняв, что без него сейчас происходит что-то очень интересное, как обезьянка обхватил отца за ногу, обтянутую армейскими штанами, и принялся реветь, сливаясь с матерью в удушающую какофонию.
Артур плюнул на список необходимых вещей, составленных в голове, покидал в спортивную сумку разбросанную на кровати одежду и, преодолевая заметное сопротивление в лице жены и сына последовал в прихожую. Сорвав с крючка ветровку цвета хаки, обнял своих и отбыл на встречу неизвестности.
Как только его самолет набрал высоту, Артур Ремеевич Заураби выкинул из головы все посторонние мысли и сосредоточился на задании государственной важности.
***
В небольшой палатке, обтянутой маскировочной сеткой, находилось трое мужчин. Все они были необычайно напряжены и сосредоточены. Пожав руку вошедшему Артуру и обрисовав вкратце сложившуюся обстановку с изучением карт и стенографий, командира спецназа Артура Заураби повели представлять его новому отряду.
Мужчина обвел цепким взглядом молодых парнишек, которых ему предстояло вернуть родителям. Желательно живых и с минимальными повреждениями. Его спецгруппа состояла из добровольцев-ополченцев, совместными силами юго-осетинских вооруженных формирований им предстояло «принудить Грузию к миру». Подобных парнишек собралось не одна сотня, но ему отобрали лучших. Тех, кто умел обращаться с оружием, читал карты, разбирался в ориентировании на местности, не боялся убивать или быть убитым.
Не успев толком подготовиться к бою, вечером седьмого августа старший по званию сообщил Артуру, что стороны договорились о прекращении огня, и необходимость в его отряде отпала. Повидавший на своем веку многое мужчина не спешил раньше времени расслабляться, шестым чувством чуя, что не могут они так легко отделаться. Спустя несколько часов, в этом убедились все.
Посреди тревожной бессонной ночи в гулкой тишине раздались первые выстрелы, которые вскоре переросли в массированный артобстрел. Рота подорвалась по щелчку. Последующие дни показались мужчине преисподней. Пятеро его парнишек вывели из строя ранениями, остальные же выдохлись из сил и готовы были вот-вот сдаться, просто уснув во время очередной перестрелки.
Все ждали так необходимой им новости о капитуляции противника, когда раздалось ненавистное и искаженное рацией: «Они вывели бронетехнику. Пехота на подходе».
Дискутируя на тему дальнейших стратегических действий, было принято решение о спецоперации. Заураби вместе с оставшимися ребятами предстояло отправиться наперерез пехотинцам, устроив засаду не ожидавшему такого хода противнику.