Отряд Артура, четко следуя разработанному плану, разместился в ущелье, скрытом горным массивом. Отдав последние распоряжения и встав на оговоренные позиции, они принялись ждать.
Артур заподозрил неладное спустя час, когда даже по максимальным прикидкам они уже давно должны были вступить в бой. Рации по неведомой ему причине не принимали сигнал. Мужчина принял решение ждать еще десять минут, после чего скомандовал бы сворачивать операцию. Тогда он не осознавал, какую смертоносную ошибку совершает.
«Их сдал кто-то из своих» - это была последняя мысль, набатом прорывающаяся сквозь вой своих солдат, пока его не накрыло желанное небытие.
Август две тысячи шестнадцатого
Артур проснулся от собственного крика.
Восемь лет. Сегодня ровно восемь лет, как его жизнь разделилась на до и после. Восемь лет назад он потерял весь свой отряд. Тех парней, которых не убило гранатами, раздавило огромными каменными плитами, накрывшими их смертельным покрывалом. Заураби мазохистски вспоминал синюю руку одного из своих бойцов, которая прилетела в его сторону во время взрыва. Все те несколько раз, когда он приходил в сознание, Артур смотрел на то, что осталось от некогда отменного снайпера, которому пророчили блестящее армейское будущее. Он узнал его по ободку золотого кольца, которое приобрело багряный оттенок из-за свернувшейся крови. Только он один, помимо самого Артура, был женат. И когда только успел?
Артур был единственным, оставшимся в живых. Шутница-судьба учудила. Тот, кто обязан был сберечь чужие жизни, сохранил только свою. Если бы только он мог выбирать… Но кто-то сверху решил продлить эту муку, на медленном огне собственной вины доводя до сумасшествия. Он уже давно раздумывал над тем, чтобы прекратить всё. Его предсмертная агония и так заметно затянулась. Но не мог. Силы воли не хватало. Или наоборот – ее было слишком много?
Открыв холодильник, принялся разглядывать его небогатое содержимое. Одно яйцо, наверняка протухшее, засохшая половинка лимона и банка консервов. Не густо. Значит, ограничимся цикорием. Кофе ему запретили.
Вспомнился почему-то другой холодильник из другой жизни. Одинокая банка соленых огурцов, покрывшаяся толстым слоем серо-зеленой плесени и вздувшаяся баночка из-под «Растишки». Сын любил. Сын. В той, другой жизни у него был сын. И жена была. Давно, еще до того, как вернувшись после контузии домой, Артур обнаружил на том чертовом холодильнике «Я так больше не могу. Когда-нибудь ты меня поймешь.»
В редкие трезвые дни он даже что-то такое понимал. Где-то на затворках сознания все время крутилась мысль, но поймать ее никак не удавалось.
Из армии его поперли. Да он и не собирался оставаться на службе после того, что произошло. Устроился начбезом в небольшую компанию и до позавчерашнего дня честно трудился на новом поприще. Но его терпение, висевшее на тонюсенькой перетершейся нитке, наконец, гранитным булыжником бухнулось в пропасть. Артур Заураби физически не мог больше выполнять приказы женщины. Нет, даже не так. Его непосредственная начальница не просто принадлежала к другой половой группе, она была «бабой» в самом худшем смысле слова. Самодуркой. Стервой. Конченной мразью.
Босс в юбке была настолько невыносима, что даже он, сознательно портивший себе жизнь, не справился. Позавчера, впервые за почти девять лет, ему удалось вдохнуть полной грудью.
Сегодня же ему опять предстояло заключить себя в добровольные кандалы. Правда, на этот раз потенциальный работодатель был мужчиной. И даже вполне себе вменяемым, судя по ходившим слухам.
Выплюнув в раковину теплую противную жидкость, по недоразумению призванную заменить кофе, Артур постарался подготовиться к переменам, которые несомненно придут в его жизнь вместе с новой работой. А ее еще следовало получить.
Если бы в тот момент нашелся доброволец, готовый просветить его о том, какие именно перемены его ждут, Артур забаррикадировал бы дверь и порадовался тому факту, что предусмотрительно не съел яйцо и тушенку. Он бы даже не вздумал претендовать на большее.
Намного раньше времени подъехав к лишенному вычурности офису крупного агропромышленного концерна, в котором ему де-юре предстояло трудиться, Артур открыл окно и принялся изучать обстановку, натренированным взглядом выхватывая мелкие детали из окружающей действительности.