Редьярд Джозеф Киплинг
Слонёнок
Настоящее издание напечатано в 15-й Государственной типографии (бывш. Голике и Вильборг), при ближайшем содействии В. И. Анисимова, в январе 1922 года.
Это только теперь, милый мой мальчик, у слона есть хобот. А прежде, давно, давно, никакого хобота не было у слона. Был только нос, вроде как лепёшка, чёрненький и величиною с башмак. Этот нос болтался во все стороны, но всё же никуда не годился: разве можно таким носом поднять что-нибудь с земли?
Но вот в то самое время, давно, давно, жил один такой Слон, или, лучше сказать: Слонёнок, который был страшно любопытен, и кого, бывало, ни увидит, ко всем пристаёт с расспросами. Жил он в Африке, и ко всей Африке приставал он с расспросами.
Он приставал к Страусихе, своей долговязой тётке, и спрашивал её, отчего у неё на хвосте перья растут так, а не иначе, и долговязая тётка Страусиха давала ему за то тумака своей твёрдой, претвёрдой ногой.
Он приставал к своему длинноногому дядьке Жирафу и спрашивал его, отчего у него на шкуре пятна, и длинноногий дядька Жираф давал ему за то тумака своим твёрдым, претвёрдым копытом.
Но и это не отбивало у него любопытства.
И он спрашивал свою толстую тётку Бегемотиху, отчего у неё такие красные глазки, и толстая тётка Бегемотиха давала ему за то тумака своим толстым, претолстым копытом.
Но и это не отбивало у него любопытства.
Он спрашивал своего волосатого дядьку Павиана, почему все дыни такие сладкие, и волосатый дядька Павиан давал ему за то тумака своей мохнатой волосатой лапой.
Но и это не отбивало у него любопытства.
Что бы он ни увидел, что бы ни услышал, что бы ни понюхал, до чего бы ни дотронулся, — он тотчас же спрашивал обо всём и тотчас же получал тумаки от всех своих дядек и тёток.
Но и это не отбивало у него любопытства.
И случилось так, что в одно прекрасное утро, незадолго до равноденствия, этот самый Слонёнок — надоеда и приставала — спросил об одной такой вещи, о которой ещё никогда не спрашивал. Он спросил:
— Что кушает за обедом Крокодил?
Все закричали на него:
— Тс-с-с-с!
И тотчас же, без дальних слов, принялись награждать его тумаками.
Били его долго, без передышки, но, когда кончили бить, он сейчас же подбежал к терновнику и сказал птичке Колоколо:
— Мой отец колотил меня, и моя мать колотила меня, и все мои тётки колотили меня, и все мои дядьки колотили меня, — знаешь, за что? — за несносное моё любопытство, — и всё же мне страшно хотелось бы знать, что может кушать у себя за обедом Крокодил?
И сказала птичка Колоколо печально и горько всхлипывая:
— Ступай к великой реке Лимпопо. Она грязная, мутно-зелёная; и над нею растут деревья, они нагоняют лихорадку. Там ты узнаешь всё.
На следующий день, когда от равноденствия уже ничего не осталось, Слонёнок набрал бананов — целых сто фунтов! — и сахарного тростнику — тоже сто фунтов! — и семнадцать зеленых, хрустящих дынь, взвалил всё это на плечи и, пожелав своим милым родственникам счастливо оставаться, отправился в путь.
— Прощайте! — сказал он им. — Я иду к грязной, мутно-зелёной реке Лимпопо; там растут деревья, они нагоняют лихорадку, и я узнаю-таки, что кушает за обедом Крокодил.
И родственники ещё раз воспользовались случаем и хорошенько вздули его на прощанье, хотя он чрезвычайно любезно просил их не беспокоиться.
Это было ему невдиковину, и он ушёл от них, слегка потрёпанный, но не очень удивлённый. Ел по дороге дыни, а корки бросал на землю, так как подбирать эти корки ему было нечем.
Из города Грэма он пошёл в Кимберлей, из Кимберлея в Хамову землю, из Хамовой земли на восток и на север, и всю дорогу угощался дынями, покуда наконец не пришёл к грязной, мутно-зелёной великой реке Лимпопо, окружённой как раз такими деревьями, как говорила птичка Колоколо.
А надо тебе знать, мой милый мальчик, что до той самой недели, до того самого дня, до того самого часа, до той самой минуты наш любопытный Слонёнок никогда не видал Крокодила и даже не знал, что это собственно такое. Представь же себе его любопытство!
Первое, что бросилось ему в глаза, — был Двуцветный Питон, Скалистая Змея, обвившийся вокруг утёса.
— Простите, пожалуйста! — сказал Слонёнок чрезвычайно учтиво. — Не встречался ли вам где-нибудь поблизости Крокодил? Здесь так легко заблудиться.
— Не встречался ли мне Крокодил? — с сердцем передразнила змея. — Нашёл о чём спрашивать!
— Простите, пожалуйста! — продолжал Слонёнок. — Не можете ли вы сообщить мне, что кушает Крокодил за обедом?