— Вы говорили об этом со своим наставником? — нахмурилась председатель комиссии, метнув не слишком радушный взгляд в сторону побледневшей бабки, которая меньше всего ожидала от меня такой подставы.
Я качнул головой.
— Нет.
— Почему?
— Потому что, как и сказал лэн Даорн, мне всегда казалось, что мужчина должен сам решать свои проблемы. Мы с ним, кстати, по этому поводу достаточно давно не можем прийти к общему знаменателю, — вот тут я позволил себе легкую улыбку. — Но лэн Даорн всегда давал мне возможность справиться с трудностями самостоятельно. Не душил опекой. Не брал на себя мои обязанности. И не стремился делать за меня мою работу. Напротив, он учил меня быть сильным, самостоятельным, учил искать решение, а не сидеть на стуле и ныть о несправедливости жизни. Поэтому до поры до времени я не считал нужным нагружать его своими проблемами. И лишь после того, как стало ясно, что одному мне уже не справиться, я пришел к нему за советом. И, в частности, поинтересовался, нет ли у него на примете достойного человека, который не отказался бы стать моим опекуном.
— То есть изначально это было ваше решение? — счел нужным уточнить один из заместителей лэнны Босхо.
— Это было наше общее решение, — спокойно ответил я. — Но я ни разу о нем не пожалел. Лэн Даорн — на редкость честный, ответственный и благородный человек, которому я многим обязан. Что же касается бывших родственников… а в моем понимании они после того, как сами от меня отказались, перестали быть для меня значимыми… то с некоторых пор они окончательно утратили мое уважение. Да и вчера не сумели его вернуть, что во всеуслышание подтвердили доставившие меня сегодня в зал заседаний сотрудники службы магического правопорядка. Они, правда, оказались людьми деликатными и не упомянули некоторых деталей. Но чтобы вы лучше понимали, что произошло…
Я без стеснения поставил третью запись со вчерашними бабулиными воплями, в том числе и касавшимися понуро сидящего в зале деда. А когда они все-таки прекратились и в зале наступила оглушительная тишина, я так же спокойно отключил звук, опустил руку и подвел итоги:
— Исключительно по этой причине, уважаемая комиссия, я просил вас дать мне сегодня слово. И по этой же причине по-прежнему настаиваю на отказе чете Вохш в праве на мою опеку. Они ее недостойны.
Я замолчал и требовательно уставился на комиссию по делам несовершеннолетних, которая при всем желании не смогла бы проигнорировать предоставленные мною сведения.
А они тем временем недоверчиво переглядывались. Напряженно размышляли. Перешептывались. Потом объявили перерыв и примерно на рэйн вышли из зала, чтобы посовещаться.
Все это время чета Вохш провела как на иголках, попеременно косясь то на нас с наставником, то на закрытую дверь, возле которой дежурил все тот же молоденький секретарь. Причем бабка на меня смотрела со смесью злости и отвращения. Дед, скорее, с обидой и непониманием. А вот законник одарил меня откровенно оценивающим взглядом, словно пытался понять, откуда я, такой умный, взялся на его голову.
Но тут наконец комиссия вернулась, и мы в одинаковом напряжении замерли, готовясь выслушать итоговый вердикт.
— Признаться, лэн Гурто, вы порядком ошарашили нас своим неожиданным признанием, — со вздохом сказала лэнна Босхо, взяв слово. — Однако все-таки смогли представить весомые аргументы, которые даже при отсутствии проверки не могут быть оставлены без внимания. Тем самым вы поставили членов комиссии в чрезвычайно сложное положение. С учетом сведений, которые вы продемонстрировали, мы больше не можем рассматривать лаиру и лаира Вохш в качестве ваших возможных опекунов. Их действия в отношении вас требуют серьезной переоценки. Их поведение нуждается в дополнительном рассмотрении. Данные, которые вы предоставили, серьезно дискредитируют их обоих. В связи с чем право на опеку не может быть им выдано ни на временной, ни тем более на постоянной основе.
Ну слава тэрнэ. А то я уж подумал, что мне придется предоставлять в суде видео этого самого заседания и подавать иск о недобросовестном исполнении служебных обязанностей и некомпетентности членов местной комиссии по делам несовершеннолетних.