С того времени, как старик Норасхэ признался в подмене, Альнбар не раз порывался выбрать подходящий момент и поговорить. Эльза… то есть Алоиза, конечно… должна была об этом узнать. Ей следовало бы рассказать, что ему все известно.
И в то же время, глядя на ее умиротворенное, даже во сне не утратившее очарования лицо, он так и не рискнул ее разбудить, чтобы выдвинуть какие-то обвинения.
Все же это не ее вина. Она, как и он, оказалась не виновницей, а заложницей обстоятельств. При этом она, в отличие от Носко, не спасовала, не испугалась, не бросила его разбираться с проблемой в одиночку, а вместо этого решила принять удар на себя.
Это было смело. Самоотверженно и мужественно — вот так без оглядки выйти замуж за незнакомца и кинуться в омут во имя спасения семьи. Ничего о нем не зная. Ничего не имея за душой. Тем не менее она все-таки смогла, справилась, смело вошла в чужой дом, став тану надежной спутницей и верной супругой.
Именно поэтому даже сейчас, когда правда наконец раскрылась, тан не мог смотреть на нее с отвращением, яростью или ненавистью, Как бы там ни было, но Алоиза все еще была его женой и матерью его детей. И даже после слов Носко из жизни невозможно было выкинуть все те годы, которые она ему подарила.
Поэтому Альнбар Расхэ просто стоял и молчал. Смотрел на ее разметавшиеся по подушке волосы, расслабленное лицо, длинные ресницы, красивый браслет на правой руке, в котором загадочно поблескивали крупные сильмарины…
Ее любимое украшение.
Подарок отца на свадьбу в виде ожелелья, таких же красивых сережек и этого вот браслета, который она никогда не снимала.
Он часто подтрунивал над ней за эту нежную привязанность. Шутил, но на самом деле и гордился тем, что жена так дорожит семейными узами. А теперь вот стоял, молчал и раз за разом вспоминал, как они провели это время. Как вместе учились слушать друг друга. Как так же вместе строили и перестраивали их общий дом. Вместе растили детей. Вместе проводили время в постели… Причем это было хорошее время. По-настоящему горячее, страстное, наполненное общим наслаждением, которое они дарили друг другу долгие годы.
Он печально улыбнулся, в какой-то момент подумав, что за это время Эльза отдала ему намного больше, чем он смог дать ей.
Она всегда была рядом.
Всегда была готова его выслушать.
Он никогда не слышал, чтобы жена его осуждала, обвиняла или предъявляла необоснованные требования, способные вызвать у него протест.
Нет, они нередко спорили. Порой жена позволяла себе настаивать. Но почти всегда это касалось их общих детей, которых она растила с любовью и радостью.
В остальном же она была на редкость покладистой и отходчивой лэнной. И даже в мелочах стремилась стать супругу не просто близким человеком, но и его прямым продолжением. Его второй половинкой. Тем самым тылом, обрести который мечтает каждый мужчина и который далеко не всегда способна обеспечить женщина.
Алоиза и ночевать предпочитала в одной с ним постели, хотя за дверью имелась просторная смежная спальня, в которой ей никто бы не помешал. Однако всегда… когда бы он ни пришел и как бы долго ни задержался, в каком бы настроении он ни появился, она всегда ждала его именно здесь. В этой самой постели. И никогда не изменяла этой привычке, даже если он говорил, что ночевать не будет или же задерживался по работе дольше, чем на один день.
Это стало их своеобразной традицией.
Когда бы тан Альнбар ни вернулся, он всегда был уверен, что его Эльза… верная и преданная ему до последнего вздоха… все так же ждет его возвращения. Что на аккуратно сложенных подушках всегда можно будет почуять запах ее парфюма. Что где-то неподалеку непременно найдется забытая ею книга или какая-нибудь безделушка.
И ему нравился этот запах, как нравилось ощущать ее незримое присутствие. Знать, что она всегда рядом. Знать, что она даже в мелочах его не обманет и не предаст.
И тан в жизни не мог представить, как можно все это разрушить. Да и не хотел он ничего разрушать, если честно. Если Алоиза и впрямь была ни в чем перед ним не виновата, то и ругать ее в общем-то не за что.
Придя к этой непривычной, но в чем-то даже успокаивающей мысли, тан Альнбар тихо вздохнул и подумал, что если бы с детьми было все в порядке, он бы не жалел сейчас ни о чем. Его бы и подмена не смутила. Он ни на что бы не посмотрел, предпочтя остаться, пусть не с чистокровной, но верной и любящей женой, чем с породистой лэнной, которой было наплевать на его желания и устремления.