К счастью, на этот раз, благодаря большим деньгам и старым связям, ждать пришлось не несколько лет, а чуть больше месяца. И вот наступил конец очередного года, на календаре было уже второе ардэля. Вскоре надо будет везти бастарда в школу и думать, как на законных основаниях принять его потом в род. Но только вчера утром тану поступило долгожданное письмо, что его просьба о встрече с провидицей все-таки удовлетворена. Поэтому он все бросил, почти сутки провел в дороге. И теперь страстно надеялся, что хотя бы сегодня все его сомнения разрешатся до конца.
— Ты вернулся, — спокойно констатировала закутанная в драймарант бабка, которая не так давно дала ему дельную подсказку и, быть может, даст сегодня еще одну. — Что произошло? Зачем ты снова меня побеспокоил?
Тан Альнбар молча выложил перед ней два отпечатка ауры. Свою и своей нынешней жены.
— Хочу, чтобы ты посмотрела, есть ли у нас совместное настоящее и будущее.
Набирэ мельком на них взглянула и покачала головой.
— Свое настоящее ты и так уже знаешь. А что касается будущего, то я его не вижу. Ни новых детей, ни внуков… и это очень странно. Нити ваших судеб чрезвычайно тонки. Быть может, они скоро оборвутся. Но я не вижу деталей, это, как ты понимаешь, не моя специальность. Поэтому если тебя интересует что-то, кроме ваших общих потомков, то найди обычного провидца. Он подскажет.
Тан на мгновение замер, не зная, как сформулировать мысль, которая вот уже целый месяц тревожила его подозрениями. А потом негромко спросил:
— А у нашего общего будущего есть альтернативы? Хоть какие-то, помимо той, что ты мне описала?
— Да, — совершенно неожиданно ответила она. — Раньше такие альтернативы были. Но теперь они полностью утрачены, поэтому я вижу всего лишь тень того, что могло бы быть вашим общим будущим.
Он нетерпеливо подался вперед.
— И что там? Что ты увидела?
Бабка строго взглянула на него из-под седых бровей. А потом вдруг достала откуда-то чистый лист бумаги, взяла со стола обычный карандаш. И несколькими движениями начертила две расходящиеся линии, который имели единое основание, но потом безнадежно разбегались в разные стороны.
— Вот это…
Провидица зачеркнула левую линию.
— То, что у вас могло бы быть. Тогда как это…
Она продлила вторую линию еще на полпальца и оборвала.
— То, что есть сейчас. Вот тут и тут…
Она дорисовала на линии три небольших веточки.
— Есть указание на то, что у вас в семье трое детей. Два мальчика и девочка, которым сейчас должно быть… сколько?
— Двадцать один, пятнадцать и десять лет.
— Вот, — удовлетворенно кивнула бабка, снова вернувшись к первой линии. — Здесь, конечно же, почти ничего не видно. Линия практически стерта, и от нее осталось одно название. Но если присмотреться, то точно такие же признаки есть и на ней. Вот тут: трое детишек. Старшие мальчики и одна девчушка. И в целом все выглядит похоже. Линии ваших жизней тут и тут оборваны, это, как я сказала, не моя специальность. Однако линии судеб ваших детей и там, и там практически идентичны.
— Практически? — уцепился за важное для себя слово тан.
— Да. Вижу я, конечно, не все, затертые судьбы и так не всегда понятны…
— Но что-то в этой линии есть особенное? — снова нетерпеливо подался вперед тан Альнбар. — У моих детей есть… то есть могло бы быть другое будущее?
Бабка снова внимательно всмотрелась в предоставленные ей бумаги. Небрежно поворошила один лист, второй, зачем-то потрогала их рукой, ненадолго накрыв ладонью и к чему-то прислушавшись.
— Точно не скажу, — наконец выдала она, едва не заставив гостя застонать от досады. — Но есть вероятность, что в твоем первом будущем… в том, что теперь утеряно… твои дети унаследовали бы ваши Таланты. Сыновья — тот, что есть у тебя. Дочка — тот, что имеется у матери. Точно так же, как и в первоначальном варианте, о котором ты спрашивал раньше.
Тан Альнбар замер.
— Ты уверена? — свистящим шепотом переспросил он, лихорадочно размышляя над увиденным и сказанным.
— Конечно, нет. Но процентов шестьдесят я бы дала именно за это.
После такого ответа мужчина сжал кулаки и, коротко поклонившись провидице, отступил к двери. Но в последний момент все же передумал. Вернулся. И, перехватив изучающий взгляд старухи, негромко спросил: