— И ты подсказала ему выход из ситуации, — сухо кивнул тан Альнбар. — Простой, логичный, безопасный… Да. Это я уже выяснил. Не понимаю только, как ты смогла предать мой род, если клялась этого не делать. И почему начала с детей, которых сама же вырастила.
— Дурак! — зло выплюнула она ему в лицо. — Клятв я тебе ни разу не давала! У алтаря все время была ОНА, тогда как меня ты увидел уже после церемонии. Поэтому все, что я была должна, это вовремя раздвигать ноги и делать вид, что мне это нравится! Тогда как в остальном я была свободной! И сейчас свободна, понял? Что же касается детей… да, ты прав. Это и мои дети. Но ребенок, зачатый от врага, это уже не ребенок, а орудие мести, — прошептала Алоиза, и ее глаза блеснули каким-то особенным, почти что фанатичным блеском. — Его не жалко. За него сердце не болит. Ну а то, что из-за этого твой род наконец-то скоро сдохнет, окупает все усилия, которые я для этого приложила!
Тан с силой сжал челюсти.
А ведь он действительно ей верил. Причем верил до последнего и так же до последнего искал для нее оправдания. Тогда как она все эти годы всего лишь искусно играла свою роль, причем играла так, что ей бы стоило воскликнуть: «Браво!» Да только язык не поворачивался сказать ничего, кроме бранных слов и проклятий в адрес этой змеи, которая столько лет отравляла жизнь ему и его детям.
— Из тебя вышла отличная актриса. Не поверишь, но я оценил. Так кто же тебя подослал?
— С чего ты решил, что я действовала не одна?
— С того, что если бы у тебя были претензии только ко мне, то ты убила бы меня сразу. Вместо этого ты решила уничтожить не меня, а мой род. Причем раз и навсегда. А для актрисы… даже такой хорошей, как ты, это слишком сложная партия, чтобы сыграть ее в одиночку.
Алоиза вместо ответа только ухмыльнулась.
— Ты этого не поймешь. Да оно уже и не нужно. Потому что ты и так уже мертв. Тогда как я…
Она вдруг резко вскинула руку с невесть откуда взявшейся, наверное, из полы халата выдернула, когда снимала… толстой иглой. И прежде чем тан успел среагировать, с силой воткнула себе в шею, успев напоследок торжествующе прошептать:
— Я больше ничего тебе не должна!
Тан Альнбар на мгновение растерялся, никак не ожидав, что этот непростой разговор закончится именно так. Нет, жалеть и прощать жену он совершенно не собирался. Церемониться с ней тем более не планировал. Но он уже почти придумал, как ее отвлечь, после чего все-таки скрутить и, напоив до бровей подавителем воли, потребовать от нее ответов, тем более что надежный и неболтливый менталист у него всегда был под рукой.
Однако эта лживая тварь не захотела ждать и уничтожила себя сама, прекрасно зная, что живой ее из этого дома не выпустят. Причем, похоже, на иглу был нанесен какой-то быстродействующий яд, потому что сознание Алоиза потеряла сразу.
Правда, несмотря на это, какое-то время тан все еще не верил, полагая, что это какая-то игра или очередное притворство. Напряженно вслушивался в ее стремительно замедляющееся дыхание. Следил, чтобы эта хитрая змея не подскочила и не нанесла ему еще один предательский удар.
Спустя еще несколько сэнов, которые понадобилось ему, чтобы подойти, связать ей руки и ноги, вырвать иглу из шеи и перенести на кровать, ее сердце еще билось. Однако когда обманутый муж и убитый горем отец наклонился, чтобы проверить, что и как, Алоиза уже не дышала. Ее сердце тоже остановилось. А в том месте, где раньше торчала игла, начал медленно и неумолимо расползаться алый кровоподтек с отчетливой черной каймой, которая появляется лишь от одного вида нейротоксина, от которого нет противоядия.
Убедившись, что жена и правда безнадежно мертва, тан Альнбар отступил назад и мельком огляделся, пряча пистолет обратно в карман и напряженно гадая, куда теперь девать труп.
При этом он понимал, что внезапное исчезновение супруги придется как-то объяснить. И слугам, и родственникам, и обществу, и особенно оставшимся без матери детям.