Породы собак существенно различаются по окрасу шерсти, строению тела, форме головы, а также резко — по росту и весу.
Пастушеский инстинкт эти собаки передают по наследству.
Собак этой породной группы легко приучить к подгонке животных, собиранию, сдерживанию и другим приемам, помогающим пастуху управлять стадом.
Предком этих собак считается индийский волк и ископаемая собака бронзового века. Собаки, полученные в результате этого скрещивания, очень напоминали по своему типу паек и имели несколько разновидностей, которые в дальнейшем образовали ряд самостоятельных пород.
Самой распространенной породой овчарок является немецкая овчарка, которую с конца XIX века начали использовать в качестве розыскной и военной собаки. Эта порода быстро распространилась по земному шару. Как свидетельствует само название породы, родина немецкой овчарки — Германия.
Собака отличается крепким телосложением и красивым экстерьером. Шерсть гладкая, полудлинная, хорошо защищает от капризов погоды.
Взгляд умный, живой, движения эластичны, пружинисты, сдержанны. Масть у немецкой овчарки оттеночная, наиболее часто встречающаяся — рисунчатая, хотя существуют и пятнисто-серые и черные особи. Собак белой масти в Европе не разводят, однако в Америке такие экземпляры чрезвычайно популярны.
Немецкая овчарка — самая известная, самая распространенная в мире и самая разносторонняя служебно-сторожевая собака. Она бдительна, смела, исключительно активна и подвижна. Очень восприимчива, сравнительно легко обучается выполнению любой задачи. Обладает высокой работоспособностью. На редкость хорошо развиты у собаки слух и нюх. Гармоничное сочетание многих положительных качеств собаки позволяет использовать ее в самых различных целях.
Веди себя правильно
Некоторые породы собак (с небольшими изменениями) разводятся на протяжении тысячелетий. Такие древние породы, как мексиканские собачки чихуахуа, спаниели, японские хины, насчитывают около шести тысяч лет существования. Но многие породы собак сформированы человеком за последние пять — десять столетий.
Как объяснить появление за относительно короткий исторический период — примерно за 30—40 тысяч лет — рядом с человеком собачьего многообразия? Как мог от дикого зверя, волка за какие-нибудь несколько тысячелетий, а то и столетий быть создан добродушнейший и веселый пудель? Или крошечный тойтерьер? Или преисполненный заботы о любом попавшем в беду человеке величественный сенбернар?
«Как подтверждают археологические раскопки, еще пять тысяч лет назад, в эпоху неолита, люди и собаки совместно обитали в Евразии, Африке и Северной Америке, причем собаки выполняли функции охотников и сторожей, пасли и охраняли стада овец. Они, по-видимому, очищали от отбросов деревни, а порой и сами шли в пищу. Изолированные поселения служили прекрасными лабораториями, где начались самые длительные в истории человечества эксперименты по выведению новых пород. Работая с собаками, убыстряя естественный отбор путем выборочного скрещивания с использованием диких волков или шакалов, «генные инженеры» древности довольно быстро вывели новые породы собак. Так, северные разновидности, маламуты и лайки, сохранили многие из своих примитивных волчьих инстинктов. Египетская гончая, предшественница серой гончей и салуки, возможно, унаследовала стройность и узкую голову от золотистого шакала Африки и Азии.
К началу известной нам исторической эпохи уже существовали прототипы всех нынешних разновидностей собак — ездовые, охотничьи, терьеры и крошечные комнатные собачки. С развитием связей между общинами собаки стали предметом купли-продажи, их дарили как сувениры. Странствующие купцы и путешественники, обнаружив в каких-либо отдаленных селениях интересные разновидности собак, брали их с собой, чтобы дома скрестить с местными породами».
Сохранению чистоты некоторых пород собак — афганских борзых, например, — способствовала их географическая изоляция. Другие же породы (взять тех же пекинесов) своей чистотой обязаны, прежде всего, содержанию в особо изолированных условиях. Так в чем же секрет процесса одомашнивания животных, в частности собаки?
Определенный ответ на этот вопрос был дан академиком Д.К. Беляевым в итоге многолетних специальных исследований в области доместикации животных в экспериментальном центре Сибирского филиала Академии наук СССР в Новосибирске. Ученый применил при этом особый метод — отбор животных по поведению, предположив, что подобный отбор человек вел бессознательно на самых первых этапах одомашнивания диких животных. В процессе приручения злобные звери либо не выживали в неволе, либо оказывались не в состоянии размножаться. К тому же и сам человек, конечно, предпочитал иметь у себя в хозяйстве миролюбивых и управляемых животных, способных приносить приплод.
Свою гипотезу Беляев решил проверить на серебристо-черных лисицах, исходя из посылки, что особый отбор «на хорошее отношение» к человеку ускорит процесс одомашнивания и поможет понять его механизм. Многолетние эксперименты и наблюдения полностью подтвердили гипотезу ученого. Они доказали влияние отбора по поведению на ускорение темпов изменения не только поведения и внешних признаков, но и ряда физиологических функций животных: сезонности и периодичности размножения, сроков линьки, плодовитости.
В результате была создана популяция численностью около трех тысяч голов домашних лисиц с поведением, весьма похожим на собачье. Именно домашних, а не прирученных; у них от рождения отсутствует страх перед человеком. Какая-либо дрессировка в ходе эксперимента не применялась.
Д.К. Беляев назвал это дестабилизирующим отбором.
Тут надо пояснить, что естественный отбор стабилизирует внешние признаки и физиологию вида, наилучшим образом приспосабливая его к жизни в определенных природных условиях. И эта стабильность не дает проявиться генетической изменчивости, сдерживает, как бы усыпляет ее, ибо всякое изменение есть отклонение от нормы, и оно неизбежно нарушит физиологический гомеостазис (стабильное состояние организма).
А селекция по поведению меняет среду обитания животного — вводит в нее человека — и тем самым ломает физиологические преграды, меняет гормональные соотношения, и дремавшая было, изменчивость начинает действовать. Это не возникновение новых мутаций, а включение в работу генов, изначально имеющихся в генотипе, но до поры молчавших, скрывавших свой потенциал. Лисицы как бы вырвались из смирительной рубашки физиологического гомеостазиса. Таков этот эксперимент — единственный в своем роде, раскрывший один из важнейших механизмов эволюции и осветивший ее перспективы.