Сложение многочленов
Сложение многочленов.
Галя мыла посуду и напевала. Сегодня у неё получился выходной, и она наслаждалась покоем. Целыми днями она мыла, чистила, натирала этот сияющий супермаркет и уставала просто нереально. Ей платили хорошо, по нынешним меркам, и она держалась изо всех сил. Галя не знала, сколько ещё выдержит, но дала себе слово держаться до конца. До какого конца она правда не знала, ей было 40 лет, до «конца» было довольно далеко… хотя… при такой жизни…
Но нет, стоило Гале немного отдохнуть, как врожденный неуемный оптимизм охватывал её, и она принималась тормошить младшего сына. Антон учился в пятом классе и уже привык, что обычно мамы или нет дома или она устала. И вдруг – выходной. Они брали некоторую сумму, и шли гулять в город. Пицца в «Петровиче», горячие блины в «Блин-ок», диски, книги, мороженое… и мама, веселая, смеющаяся мама, с которой можно было поговорить обо всем на свете… Антон даже не замечал, как он успевал рассказать ей свои самые заветные тайны и мечты. А потом все повторялось, месяц или два мама по целым дням пропадала на работе. Она специально не искала себе сменщицу, чтобы было больше выходов, и только раз или два в месяц просила пожилую уборщицу Нину из кулинарии на первом этаже подменить её.
Хорошо, что был ещё старший, Денис. Он заканчивал школу в этом году. На нем было все: уборка, готовка, кормежка Антона, проверка уроков. Других вариантов не было: Галя работала с семи до семи, домой попадала к восьми вечера, сил хватало только сходить в душ, и поужинать. Сыновья терпели: мама взяла в кредит новый компьютер, старый уже не поддавался ремонту. Полгода без компа… Когда она нашла эту работу, они договорились. Сыновья были согласны на все и вот уже несколько месяцев им приходилось выполнять обещания. Денис устроил брату строгую дисциплину. Любое неповиновение пресекалось подзатыльниками. Жаловаться было нельзя, потому что мама сказала, что сразу продаст комп. И ребята знали, что это не пустая угроза. Как-то они два месяца сидели без телевизора, потому что Галя ножницами отрезала провод с вилкой. Пока не приехал отец, и телевизор сразу заработал. Денис конечно и сам мог его починить, но что толку? Они были наказаны. Периодически, когда удавалось, отец ездил на заработки. Иногда везло, иногда не очень – не платили обещанные деньги, и вложенный труд не оправдывал заработок. Иногда подводило здоровье. Как-то он три месяца провалялся на кровати, а ходил только согнувшись и тянул ногу – прихватила спина, вылезла межпозвонковая грыжа, защемило нерв. К счастью, здоровье восстановилось, но конечно нельзя было допускать чрезмерных нагрузок. А на стройке как без нагрузок? Галя уж так просила его поберечься, но сама понимала, а как жить? Двое детей, их надо поднимать.
Теперь была осень, друг зазвал в Киеве, и Володя поехал, надеясь заработать, одеть мальчишек к зиме, впереди был выпускной в школе, покупка костюма и туфель. Все последние годы Денис бегал в школу в джинсах, свитере и кроссовках. Володя смотрел на сына, вырос, надо определяться с профессией, учиться. Да, сына надо учить. Он не хотел, чтобы его мальчик горбатился на стройке, как отец, тем более у ребенка явные способности.
Было начало октября. Дети уже вошли почти в школьную колею. Галя мыла посуду и напевала… и думала… обо всем сразу… о том, что Володя скоро приедет, о том, что надо сбегать, заплатить коммуналку, пользуясь выходным.
- Мам, ты не делай ничего, отдыхай, мы сами, - обычно говорил старший сын, - ты и так… напахалась….
У неё слезы подкатывали от этих слов, Господи, как ей повезло с детьми, с мужем… какая же она счастливая… было конечно то, что её сильно расстраивало – она не переносила, когда сыновья сильно ссорились, и когда врали, остальное было нормально. Как-то Денис пришел к ней на работу. Трехэтажный маркет имел трех уборщиц. Одна убирала продовольственный отдел на первом этаже. Другая мыла третий, на котором продавалась мебель, пробиралась между диванами и креслами с веревочной шваброй. Все остальное было её – холл на первом этаже, весь второй этаж, который арендовали бывшие челноки, хозяева модулей на рынке, сумевшие подняться до второго этажа «Элита». Здесь были камины, люстры и светильники, одежда, которая казалась красивее чем на рынке, от блеска зеркал и от того, что имела высокую цену, и такая же обувь, которая зацвела, пока ехала из Турции в трюмах, утрамбованная в ящиках, и теперь натертая до блеска губкой с кремом. Было на этаже и два туалета. Рядом с ними узенькая подсобочка, в которой Галя пила чай. Администратор, Сергей, был хороший парень и она с ним ладила, а вот хозяйка, та металась между рестораном и маркетом, и скучно не было никому.