— Это был я, ты уж прости меня. Не хотел тебя испугать. Просто мне очень хотелось… поговорить с тобой.
Она помолчала, но взгляд ее был полон благодарности.
— У тебя сегодня очень счастливые глаза, — Вячеслав погладил ее по щеке. — Я никогда бы не подумал, что они могут быть такими счастливыми, мне всегда казалось, что они у тебя или строгие, или грустные.
— Я сегодня очень счастлива. Давно уже не чувствовала себя такой счастливой.
— Потому что зачислена, да?
— Нет, не только. Еще потому, что есть ты.
Вячеслав взял ее лицо в свои руки. Голова Светланы оказалась на уровне его подбородка. Им овладела необъяснимая нежность к этой хрупкой девушке с искрящимися волосами и мягкими, как у ребенка, губами.
Откуда-то издалека едва слышно доносились звуки незнакомой песни.
Светлана не вырывалась. Ей тоже хотелось вот так, молча, стоять здесь целую вечность. Вячеслав порывался что-то сказать, но она тут же коснулась его рта пальцами и заставила замолчать.
Звуки песни оборвались. Стало тихо. В темноте послышались чьи-то тяжелые, неуверенные шаги. Вячеслав почувствовал, как Светлана внезапно насторожилась. Темная фигура постепенно приобретала очертания.
— А, это ты здесь, недотрога, — пахнуло на них душным перегаром.
В раскачивающемся перед ними пьяном мужчине Вершинин узнал татуированного из ресторана.
— Смотри — и с фраером? — издевался он. — Тогда чего здесь? Дуйте в кусты, я покараулю.
— Замолчи сейчас же, дрянь, — оттолкнул его Вячеслав. — Иди своей дорогой.
— Что? Что ты сказал, фуфло?
В руке татуированного блеснула стальная полоска ножа.
— Слава! — тонко вскрикнула Светлана.
Отработанным на тренировках резким приемом Вершинин нанес ногой резкий удар по голени нападающего, лицо которого перекосила острая боль. В следующий миг Вячеслав выбил из его руки нож и отбросил далеко в сторону.
— Обожди, гад, — с трудом прохрипел татуированный, корчась от боли. — Ты еще Черного не знаешь.
— Черного?.. Фильку? — машинально отозвался Вершинин и от неожиданности опустил руки. — Знаю.
Сыпля угрозы, Филька заковылял прочь.
— Я боюсь за тебя, — прошептала Светлана. — Я боюсь за тебя, родной.
— Ну, это ты зря, — с напускной веселостью сказал Вершинин. — Завтра же мы поставим на место гражданина Чернова.
— Ты знаешь его? — удивилась она.
— Вижу второй раз, а заочно знаком неплохо, — не вдаваясь в подробности, ответил Вячеслав. — А вот, честно говоря, за тебя я немного побаиваюсь.
— Не надо. Не бойся. Завтра я уезжаю домой до начала занятий в институте.
— Как завтра? Почему? У меня были другие планы, — растерялся Вершинин.
— Надо, Славик, надо ехать. Должна повидаться со своими. Мама больна. Тебе я сразу напишу…
15. Указание Зацепина
Под утро Вершинина разбудил стук в дверь.
«Везет мне, как утопленнику», — не открывая глаз, сонно подумал он.
Натянул брюки, пошел к двери. За ней стоял дежурный по райотделу. Оперативная машина дожидалась у входа. Произошло убийство на охоте.
В прокуратуру Вершинин приехал в скверном настроении: не удалось проводить Светлану, не выспался, и, в добавление ко всему, еще одним делом стало больше.
В кабинете, на столе, он обнаружил два пухлых тома. К каждому была приколота сопроводительная, исписанная каллиграфическим почерком Зацепина: «Тов. Вершинину. Примите к своему производству». Рассеянно полистал страницы. Одно оказалось делом о недостаче двенадцати тысяч рублей в совхозе «Заря», другое — о смертельном случае на строительстве колхозного Дома культуры. Итого, с семью другими, у него уже девять дел!
Затем Вершинин просмотрел поступившие по запросам характеристики, ответы на представления и другие документы. В стопке бумаг был и очередной неутешительный ответ на запрос о без вести пропавших из Свердловской области. Наискосок, во всю его длину, легла рассерженная надпись: «Тов. Вершинину! А как идет расследование остальных дел? По-моему, очень плохо. Зацепин».
«Все. Хватит, — Вячеслав отбросил листок бумаги в сторону. — Прокурор, по-видимому, прав. Такую махину я не потяну, силенок не хватит, надо заниматься только текущими делами».
Невеселые мысли прервало появление Тони. Смешно изламывая тонкие крашеные губы, она вымолвила с плохо скрываемым злорадством:
— Пал Петрович зовет на оперативное совещание.