— Все приходится делать самому, — проворчал он. — Вам куда надо ехать?
Она спросила его, где у них обычно останавливаются туристы. Ведь, скорее всего, не в отеле.
— Вряд ли кто-то сдает комнаты в это время года. Но я могу спросить. Вы кого-нибудь здесь знаете?
Ей ничего не оставалось, как назвать имя Эрика.
— О, конечно, — сказал он с облегчением. — Залезайте, доедем за минуту! Эх, жаль, вы опоздали на поминки.
Сначала она подумала, что он сказал пожитки. Или закидки? Она подумала о рыболовных состязаниях.
— Печально, конечно, — сказал водитель, слегка притормаживая. — Хотя никто и не ждал, что она поправится.
Поминки. Жена. Энн.
— Не волнуйтесь, — сказал он. — Я думаю, не все еще разъехались. Конечно, вы пропустили похороны. Вчера. Это было чудовищно. Вы не смогли выбраться пораньше?
— Не смогла, — ответила Джулиет.
— Ну, я не назвал бы это поминками. Поминки, это ведь то, что до похорон, правда? Не знаю, как назвать то, что происходит после. Не вечеринка же это, правда? Я могу подвезти вас и показать все цветы и подарки, хотите?
В стороне от шоссе примерно в четверти мили по ухабистой грязной дороге находилось кладбище Уэйл Бэй. А прямо у забора холм из свежей земли весь засыпанный цветами. Живые чуть увядшие и яркие искусственные цветы, маленький деревянный крест с именем и датой. Блестящие скрученные ленты разметало по кладбищенской траве. Таксист обратил ее внимание на отпечатки колес множества машин, что были здесь вчера.
— Половина из них никогда ее и не видали. Но они знали его, и поэтому захотели придти. Эрика все знают.
Они вернулись в машину, поехали обратно, но до главного шоссе не доехали. Ей хотелось сказать шоферу, что она передумала, что не хочет ни к кому ехать, что переждет в магазине и сядет на автобус, который едет в другую сторону. Она ведь может сказать, что перепутала день, и теперь ей очень стыдно, что она пропустила похороны, и не хочет, чтобы ее здесь видели.
Но она никак не могла начать. А он ведь все равно о ней расскажет, не важно что.
Они ехали по узкой петляющей дороге мимо домов. Каждый раз, когда они проезжали мимо поворота, она чувствовала, что приведение приговора в исполнение откладывается.
— Ну вот, приехали! — сказал шофер, и они повернули. — Куда все подевались? Час назад я проезжал мимо, и машин шесть стояло здесь. Даже его грузовичка нет. Вечеринка окончена. Извините, мне не стоило так говорить.
— Если никого нет, — с готовностью сказала Джулиет, — я, пожалуй, вернусь обратно.
— Кто-нибудь все равно есть, не волнуйтесь. Эйло здесь. Это ее велосипед. Вы раньше встречались с Эйло? Знаете, она одна тут помогала.
Он вылез из машины и открыл ей дверцу.
Как только Джулиет вышла, к ней подбежала большая желтая собака, запрыгала вокруг нее и залаяла. Какая-то женщина позвала собаку с порога дома.
— А вот и Пэт, — сказал водитель, сунул деньги за проезд в карман и быстро забрался обратно в машину.
— Тихо, тихо, Пэт. Сидеть. Она вам ничего не сделает, — крикнула женщина. — Она еще щенок.
Джулиет подумала, что хоть Пэт и щенок, но легко может сбить ее с ног. Следом за большой подбежала и затявкала маленькая красно-коричневая собачонка. Женщина спустилась по ступенькам и пронзительно крикнула:
— Пэт, Корки, ведите себя прилично. Если они увидят, что вы их боитесь, они еще больше будут на вас кидаться.
Ее «больше» звучало как «больще».
— Я не боюсь, — сказала Джулиет, отпрянув в сторону, когда нос желтой собаки уперся ей в руку.
— Заходите. Тихо, вы обе! А то настучу вам по головам! Вы перепутали день похорон?
Джулиет покачала головой, будто сожалела о случившемся. Она представилась.
— Да. плохо. Я — Эйло.
Эйло была высокой, широкоплечей женщиной, с полным, но не дряблым телом, соломенные волосы спадали ей на плечи. Ее голос, сильный и настойчивый, обладал богатой гаммой горловых звуков. Немецкий, датский или скандинавский акцент?
— Лучше посидите здесь на кухне. Везде такой беспорядок. Я принесу вам кофе.
Светлая кухня с покатым небесно-голубым потолком. Посуда, чашки, горшки грудами возвышались повсюду. Пэт и Корки смирно вошли на кухню вслед за Эйло и начали жадно лакать из мисок, которые та поставила на пол.
За кухней, на две ступеньки выше находилась темная, похожая на пещеру гостиная. Большие диванные подушки валялись на полу.