– Ну что, от любопытства еще не разорвало? – крикнул им Стас.
– Ага, а тебя, можно подумать бы не разорвало, если бы ты был на нашем месте? Рассказывай, давай – Макс от нетерпения, опять загарцевал на одном месте.
– Не много ли ты «давайкаешь» за одно утро? То расскажи, сё расскажи, я тебе не Ханс Кристиан!
– Почему это?! Немец он и в Африке – немец – Макс захохотал.
– Он не немец, а датчанин, – машинально поправила Алина.
– К черту подробности, рассказывай. Мы уже с начальницей думали, как бы так незаметно прийти к тебе на выручку, чтобы в случае чего никто, кроме тебя не пострадал?
– Ах ты гад! – Стас погнался за Максом. – Значит что бы кроме меня?! Да!?
– Ну да. Твоя жизнь и так была под вопросом, как только ты зашел в логово дракона.
– Вот дооретесь, дракон услышит и испепелит Вас, дураков. У него как раз окна на эту сторону выходят.
Ребята резко затормозили, но закон всемирного тяготения с ускорением коварно подвел. Стас со всей силы налетел на могучую спину товарища и их опрокинутая удельная масса продела лунный кратер на поверхности земли перед курилкой.
– Развлекаетесь, Алина Витальевна? – голос не узнать было невозможно, оборачиваться не хотелось категорически, но с другой стороны – ни удрать, ни спрятаться.
– Да, нет Константин Александрович, коллеги просто упали, они …Алина пыталась быстро придумать, что это они делают в пыли, пытаясь разобраться с тем, где чья рука и нога.
– Они, видимо, играют в регби? А Вы, очевидно, представитель судейской бригады? Уж, не из-за Вас ли они вспахали такой овраг?
– Ой, нет, что Вы! – Алина неожиданно покраснела. Это все случайно.
– Случайности это прекрасно, Вы не находите?! Жизнь так скучна без сюрпризов. Боюсь, однако, что если Вас так же случайно увидит Шамиль Наимович, его отношение к происходящему, может отличаться от нашего.
Караев с усмешкой еще раз взглянул на происходящее и пошел в сторону офиса. Интересно, что-то Шамиль ему говорил про одного из них, в связи с Андреевой. Жаль, рассмотреть не удалось – одна пыльная куча.
Уже открывая дверь, он услышал голос, аж свистящий от злости: «Ну, вот что я говорила, Вы – мальчишки! Вставайте, черт Вас раздери, пока нас Гасанов не застукал!»
Только под вечер они смогли поговорить спокойно. Макса заинтересовали часы Гасанова, которые Стас подробно разглядел, а Алину предстоящий ремонт.
– У тебя вообще совесть есть?! Вот так растишь детей, растишь, а они лишний раз матери позвонить забывают! У меня даже внуков нет, чтобы они могли отомстить тебе за меня! Да и когда звонишь – толку ноль. Ты, как будто телеграфисткой устроилась. «Да, нет, конечно» – вот и весь разговор, или еще лучше – на любой вопрос, вместо ответа «угукаешь», как сова. Что не спрошу, у тебя все нормально. Что значит нормально? Нормально, по сравнению с Сафроновой? Тогда да, согласна, но все таки хотелось бы подробностей!
Мама еще долго «пылила», а Алина с удовольствием слушала. Признавала, каялась и обещала впредь никогда. Слава Богу, она уже давно поняла, что вообще-то людей, которых волнует, что ты ел, пил, где был и что делал – не много, а тех, кто искренно будет за тебя переживать – вообще единицы.
– Мамуль, если ты дашь мне слово молвить, я даже смогу объяснить.
– Алина, твой «юмор в коротких штанишках» оставь для коллег, а мне изволь отвечать по существу. У меня через два дня операция – мне нервничать нельзя.
– Хорошо, докладываю по существу. Больше никого не убили, на работе как всегда – швах, Караев – Гасанов, по мере сил поддерживают. В Омске жарко, на заводе – и жарко, и пыльно, и пахнет непотребно. Жизнь, как жизнь.
– А ты в город, хоть успеваешь выбираться? Что-то посмотреть? – мама оттаяла и голос потеплел.
– Не особо, график не для прогулок. С восьми до семи, плюс пол субботы, плюс дорога, так что в будни – только спать. Но, в эти выходные поедем кататься на теплоходе.
– А какой маршрут?
– Да по Иртышу, ну как у нас по Москве-реке, говорят, что очень красиво.
– Ну и хорошо, я ведь переживаю. Даже при твоей любви к работе, надо же хоть изредка выходить в свет. А ты с кем поедешь?
– Со Стасом.
– Ну и как он?
– Нормально!
– Алина!!! – ты опять!!!
– Ой, прости, я машинально. Он хорошо.
– Все с тобой ясно. Ладно, Алин, я позвоню завтра – и мама положила трубку.
Все – таки обиделась. Но я же и сама не знаю, что сказать. Сказать, что замуж собралась – у матери инфаркт будет, лепетать про дружбу – не поверит, вот как тут не «угукать». Алина в задумчивости вышла на балкон. Багряный солнечный диск, садился за санаторием напротив. Издалека его остроносые крыши, подсвеченные фиолетово-красным, оранжевым и густо черничным светом, выглядели как купола готического храма. Тяжелые облака, отражаясь в огромных окнах, удваивали изображение и теплый вечер, постепенно утрачивал связь с реальностью. Я буду очень по этому скучать, подумала она, вглядываясь в уплывающее солнце.