Михаил передал в его распоряжение все имеющиеся записи, включая ту, когда курьер приходил в их дом первый раз.
Зинаида добровольно откомандировалась к Алине на службу, поскольку не могла доверить Стасу «девочку». – Иди милый, на работу, что толку сидеть и в глаза ей заглядывать, она так не уснет, будет таращиться в ответ, а ей покой нужен – с этими словами они выпроводила его из квартиры, всучив уже в дверях кулек с гигантскими пирогами. – Максиму предай, а то неизвестно, чем его жена кормит, бедного.
Алина, полусидя, устроилась на диване и включила телевизор. Надо подумать, как объяснить маме, что такого произошло, что она вчера не позвонила.
– Стас, привет, можешь говорить? – Алина набрала его номер, машинально. Вот интересно, а как раньше она без него принимала решения?!
– Что случилось? – почти крикнул он в ответ.
– Да ничего, ничего страшного не случилось, не волнуйся и не кричи так, а то у меня голова треснет – попросила Алина.
– А, тогда ладно. Я уже жалею, что уехал, но противостоять твоей самоназначенной домоправительнице, может только Михаил, он тренированный.
– Ага, подожди минуту, легка на помине – шепотом сказала Алина. В комнату вошла, сурово нахмурив брови, Зинаида Матвеевна и отобрав пульт, выключила телевизор.
– Нечего всякую ерунду смотреть. При сотрясении покой нужен, а какой покой, когда такую срамоту целыми днями показывают? – и она вышла, внимательно оглядев комнату, в поисках других источников потенциальной опасности.
– Слышал, – спросила Алина, – наш Михаил – мужественный человек, хозяин Берримор – холла.
– Не то слово, но вообще – то она права, ни смотреть, ни читать – только лежать и думать о прекрасном – засмеялся Стас.
– Я не могу о прекрасном, я не представляю, что сказать мамочке, почему я ей вчера не позвонила.
– А ничего не говори, я ей сам все вчера объяснил – ответил Стас.
– Как сам, что объяснил? – Алина от изумления открыла рот.
– Очень просто. Позвонил, представился и все рассказал.
– А она?
– Она сказала, что рада знакомству, что ты почему – то меня от нее скрываешь и что вообще ей очень приятно! – Вот так – гордо произнес Стас.
– Я почти уверена, что ты показал мне язык! – Алина тихонько рассмеялась.
– Именно – рассмеялся он в ответ.
– А она не обиделась на меня?
– Нет, конечно, она просто напугалась, что с тобой что-то случилось, она же знает, что ты не могла забыть, так что не переживай, звони смело, я ей сказал, что ты застряла на важном совещании у заказчика и сама попросила меня все ей объяснить.
Мама, действительно, осталась крайне довольна звонком Стаса. «Мальчик вежливый и воспитанный, в отличие от тебя никуда не торопился и не угукал». Поболтав минут пять, Алина почувствовала, что голова стала наливаться тяжестью и уже почти собралась с духом, чтобы сообщить об этом маме, как та неожиданно сама решила с ней распрощаться, сообщив напоследок, что ей еще надо купить билеты, поскольку в следующую субботу она прилетает к ней вместе с теткой Иркой, так как поведение дочери все последнее время внушает ей беспокойство. «Как бы там замуж без нас не вышла», сказала она и повесила трубку.
Зина, как будто стоявшая под дверью, дожидаясь окончания разговора, тут же вошла в комнату с подносом и заставила поесть. Гигантские пироги закончились. Зато на «десерт» она испекла не менее внушительные ватрушки. Осилив только половину, Алина стала клевать носом, а Зинаида, забрав поднос, незаметно изъяла и телефонную трубку, ибо – «во всем должен быть порядок, нечего больного человека от сна отвлекать».
А поздно вечером, в воскресенье Стас привез домой пса – еле живой, перебинтованный, он тем не менее, вильнул обрубком хвоста, когда Алина осторожно погладила его по лобастой голове. Всю ночь они вслушивались в его ворчание, а когда щен постанывал надолго замирали, тревожно вглядываясь в подрагивающие тельце.
Утро понедельника выдалось беспокойным. Казалось, что ее не было целую неделю. До обеда, дверь кабинета практически не закрывалась. Сновали подрядчики, надеясь выцыганить лишнюю копейку к своим миллионным договорам, сметчицы безжалостно «резали» их процентовки и отправляли еще раз подумать. Проектанты сверялись с контрактами и, ужасались расхождениям с тем, что было запланировано. Строители собачились с ИТРовцами, поскольку, в отличие от этих «дармоедов» с дипломами, «не зря ели свой хлеб». «Дармоеды», за два года существенно пополнившие словарный запас, уверенно давали географические координаты, куда необходимо попасть оппонентам, поскольку, именно там еще наблюдался дефицит криворуких гоблинов. Кипела жизнь и посреди всего этого гомона, Алина чувствовала себя как рыба в воде. Удалось забыть и курьера, и падение с высоты собственного роста. Даже подвывание Черчилля – ушло на задний план.