Михаил, который думал, что этот огромный мужик вообще вылеплен из скальной породы, аж, зарделся от удовольствия. Он смотрел на Зинаиду Матвеевну, с гордостью отца, который, собственно и выучил «ребеночка» так готовить.
– Что за глупости, говорят современные мальчики, – обратился Модест Карлович, обращаясь к Алининой маме. Сушиться, Вы только подумайте! – У Вас прекрасная фигура, молодой человек, – переключился он на Гасанова. – Мне Лёля, говорила, что Вы вообще – красавец! Теперь я увидел, наконец, какие ей мужчины нравятся на самом деле и думаю, что сорок лет назад она слегка покривила душой!
Макс запомнил это мгновенье на всю жизнь. Посмотрев на Стаса с Алиной он понял, что они тоже это видели и это было нечто – Гасанов улыбнулся второй раз за вечер и покраснел!
Уже когда все пили чай, Модест Карлович вдруг засуетился, похлопал себя по карманам и извлек из внутреннего, нагрудного, флешку.
– Это Вам, Алина Витальевна, Ольга Леонидовна сказала отдать, если что. Он замешкался, прокашлялся, неловко приложил салфетку к глазам и спустя минут пять, пока весь стол неожиданно пришел в страшное движение, продолжил. – Я ее спросил, а какой, такой случай, а она – «на всякий» и улыбнулась, а я поверите, вот до сих пор, когда вижу ее улыбку – ну совершенно теряюсь, а мне бы настоять, проводить…
Модест Карлович вышел из-за стола и заспешил. Все вышли провожать, в огромном холле стало тесно.
– Ребята Вас отвезут, куда покажите – сказал Гасанов.
– Да я к Лёлечке, обратно. Я бы и не приехал, если бы не это ее – на всякий случай, я подумал, что не простила бы мне…
После его ухода, все резко стали собираться. Вроде еще штурмовать и штурмовать, да как-то выдохлись.
– Я Вам охрану оставляю, – сказал Гасанов на прощанье, и даже не спорьте.
– Алина Витальевна, а Вы флешку посмотрите и ко мне, если только чувствовать себя получше будете, – попросил Воронцов.
Алина ожидала, что коллектив будет гудеть, как развороченный улей, однако ее девушки молчали и только Машка сообщила, что Ольга Леонидовна заболела – воспаление легких.
– А ты откуда знаешь? – спросила Алина.
– Так дочь ее с утра звонила, предупредила.
Алина взяла флешку на работу. Вчера сил смотреть не было.
Отчет, был прозрачный, главное было знать, куда смотреть.
Зайдя по дороге к Гасанову и вкратце изложив суть дела, она под присмотром охраны поехала к Воронцову.
Еще никогда ее появление где бы то ни было не вызывало такого фурора.
Богатыри полностью загораживали солнечный свет и напрочь лишали обзора. Двигаясь между ними, она чувствовала себя как кнехт-пехотинец Левонского ордена.
На КПП разыгралось соответствующе построению сражение. Двое из ларца представляться отказались и, как Алина не убеждала, что это вещь и ее принадлежности, охрана их не пропускала. Алина из глубины «построения» пыталась набрать Воронцова.
С горем пополам ему удалось провести всех троих.
– Ну что, Алина Витальевна, чем порадуете? Вы никак с флешкой разобрались, довольно потирая руки, произнес Воронцов, усаживая ее на стул. – У меня тоже новости есть, но сначала Вы.
– Разобралась. Ольга Леонидовна еще и комментарии оставила. Помните, я Вам рассказывала, что Демин и Проскуряковым поссорились из-за того, что у Оксаны есть любовник?
– Ну, помню, так Вам Ольга Леонидовна об этом спешила сообщить?
То ли Алина и так была на взводе, то ли ей что-то послышалось в голосе Воронцова, но чека, как говорила ее подруга, слетела.
– Вот что Геннадий Викторович, я сейчас уйду – и колупайтесь дальше сами! А я вернусь, домой, в Москву. С меня, пожалуй, хватит.
– А как же Ваш контракт?
– А я договорюсь, ясно?
– Ладно, Алина Витальевна, брейк, – благоразумно сдался Воронцов. – Что там с отчетом?
– Отчет доказывает, что все превышения контрактных объемов, связаны с одной фамилией. Не с группой товарищей, как мы с ней думали, а с начальником этой группы, непосредственным. Фамилия его Маврин, а если бы Вы не перебивали меня в тот раз с якобы бабскими сплетнями, я бы Вам рассказала, что мы думаем, что это и есть тайная страсть Оксаны Проскуряковой.
– Ну и что?!
– Ну и то, что у нас давно на стройке неприятности, назовем это так. Я Вам, с разрешения Гасанова, потом поподробнее об этих неприятностях расскажу, главное то, что в одиночку проворачивать сомнительные дела такого масштаба нельзя, только силами объединенных подразделений. Так вот, я думаю, что «наш» представитель – это Проскурякова, а от проектировщиков – тот самый Маврин. Любовь с интересом, понимаете?
– Понимаю, но то, что она его любовница ничего не доказывает – засомневался Воронцов.