— Как скучно мы живём, — сквозь зубы процедил Дьяченко, не отрываясь от дороги. — Водитель был один, или?
— В машине сработала одна подушка — значит, больше в салоне никого не было, — рассудительно ответил я, даже не особо задумываясь, знает напарник, что такое «подушки безопасности» или нет. — Если всего один — значит, профессионал. Тех, кто помельче, было бы двое…
Дьяченко не переспросил — или понял суть сказанного, или счёл мелочи несущественными. Сказал только:
— Одно интересно — понял ли он, куда попал…
— Если не дурак — либо понял, либо сделал выводы, — предположил я. — Мог не понять, но точно дошло, что он не дома… Если профессионал — будет осторожен. Спрячется, присмотрится. Скорее всего, вооружён пистолетом. На нас вылезет, если будет уверен в успехе, — поймав себя на мысли, я переложил винтовку в кузов, чтобы не отсвечивать ей, увидел кивок напарника и отправил туда же его СКС. — Андрюха, арбалетом не отсвечивай… Не видишь ничего подозрительного?
— Пока нет…
Так. Так…
— Так, если он тут хотя бы час — уйти мог далеко, километра на два, но точно анализирует происходящее. Машин не проезжает, он к такому не готов — значит, вряд ли будет выпендриваться, обратит внимание на первую же. То есть — на нашу. Мужики, мы в группе риска. Валить его сразу, может, и не надо, но и подставляться нельзя.
— А мы его узнаем вообще? — неуверенно уточнил Колтырин.
— Сто пудов узнаем. Просто по ненашим шмоткам и поведению…
Человека мы увидели издалека — точнее, первым увидел ауру колдун. Мы уже проехали Горчаково и вырулили на очередной длинный и плавный поворот — где-то справа, за густо разросшимся кустарником, текла река, слева расстилались некошеные луга. Человек стоял на левой стороне дороги, подняв руку — просто «голосовал». Нашу машину он явно увидел сильно заранее — вероятно, одновременно с тем, как мы увидели его.
Так, трофеи он не увидит, пока не заглянет в кузов… Лет 35, с аккуратной бородкой, правую руку держит близко к спине — явно пистолет заткнут сзади за пояс. Одет в бадлонку с подвёрнутыми рукавами, на земле прямо у ног валяется серый пиджак — да, у них там явно попрохладнее было, чем у нас… Выглядит среднестатистически — может быть и бухгалтером, и модным фотографом, но мы-то знаем, кто он на самом деле.
Мы с Дьяченко переглянулись — я вынул ТТ, дослал патрон. Обычный, не серебряный. У Юрки на поясе пистолет, но из-за дверцы человек этого не увидит — не сразу уж точно.
— Стуков, у тебя есть что-то, способное вырубить, но не убить? — сквозь зубы спросил Дьяченко и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если есть — готовь…
— Юр, я сам поговорю, если что, хорошо? — попросил я. — Чисто по стилистике речи, мне проще будет. Андрюха, если вслух попрошу помочь — вырубай его наглухо… — и добавил Юркино: — … если есть, чем.
А выдержка у мужика нормальная, сразу видно — не мечется, спокойно стоит, подняв руку, словно ежедневно «голосует» где-то в глубинке. Дождался, пока Юрка затормозит от него метрах в пяти, приветственно поднял правую руку — впрочем, быстро вернул её обратно к поясу:
— Салют, мужики! Я, походу, заехал куда-то не туда — не скажете, до города же в эту сторону?
Юрики, как мы и договорились, молчали, и я чуть приподнялся на сиденье:
— В эту… Но далеко, километров десять… Поломка?
— Да, в кювет улетел, — не стал темнить попутчик. — Что-то у меня мобила не ловит… Вытянуть не поможете?
— Да видели мы твой «КИА», — кивнул я со своего места. — Ты извиняй, братан, но вряд ли ты куда уедешь без эвакуатора…
Главное, чтобы ребята не вмешались! Тему эвакуаторов они скорее всего вообще не знают, тут подобного нет. А я пока что могу говорить с «провалившимся» на одном языке.
Ну что, разовьёт он тему «поехали за эвакуатором» или попробует заполучить наш ГАЗик?
— Да я с эвакуатором разберусь, — взмах рукой — и рука опять вернулась к поясу. — Может, выдернете? У вас машинка классная, сам такую давно хочу, на охоту ездить… Вам раз плюнуть.
Ну вот. Рыльце в пуху по самые уши — прекрасно понимает, что у эвакуаторщика будут вопросы. И тянуть ему ничего не надо — он даже не спросил, есть ли у нас буксир, а у него самого буксир если и есть — то в багажнике, точнее — в чехле, который уже лежит у нас в кузове. Багажник он при нас точно открывать не будет — значит, просто хочет решить всё быстро и на месте. И правильно хочет, он же ещё не знает, что никакого эвакуатора не будет в принципе… Ладно, пора!
Я привстал чуть повыше, чтобы встретиться с ним глазами:
— Сделаем… Андрюх, поможешь человеку?
Глаза попутчика расширились — но смотрел он не на Стукова, теперь он смотрел на меня! Именно такое лицо я видел вчера вечером у изгоя в столовке перед тем, как тот начал стрелять — аж посеревшее от непонятного ужаса.
В руке человека появился пистолет — и в то же мгновение он, не меняя позы, отлетел назад, отброшенный зверским силовым ударом колдуна…
Дьяченко повертел пистолет — короткий, толстый, кургузый:
— Это что вообще такое? Ни разу не видел…
Ну да, похоже, сюда сие чудо техники ещё не проваливалось… Я и сам видел «грач» только на картинках — в руках держать не приходилось.
— Из последних разработок для армии… Под патрон 9-на-19, 17 патронов в магазине. Даже не знаю, приняли ли его на вооружение — я про него только читал.