Она сделала это. Сама. Даже если отец откажется, Лера была уверена, что мать сумеет его уговорить. Ей захотелось побежать к Александру и рассказать о своей победе, но она осталась на месте. Сейчас они сядут за стол и тогда она нахвастается вдоволь.
— Ты чего такая довольная? Сьешь лимончик, — на кухню, привлеченный запахом, влетел Эмиль. — Таак, что у нас тут? Чур, этот ряд мой! Соседка, чайку бы, а?
От удара чашкой в лоб Эмиля спасло лишь Лерино благодушное настроение.
— Сам делай, умник, — расплылась она в улыбке. — Или жену себе найди, пусть она тебе делает. Ясно?
Два дня ушло на обустройство. Эмиль незнамо каким образом наболтал себе доступ в лабораторию и все свободное время пропадал там с родителями Леры. Подал им пару многообещающих идей. Александр болтался с Матвеем в огороде, рыл ямы и собирал цветы. Свежий воздух и солнце явно шли последнему на пользу, по крайней мере, физически. Лера волновалась, подсматривала то за ними, то за родителями и гадала, узнаёт ли Матвей Александра. Винит ли по-прежнему в бедах матери? Надо же ей было хоть о чём-то думать, кроме серии поражений в собственной семейной жизни.
Она до сих пор не могла заставить себя обращаться к Александру на «ты». Хотя глядя, как он терпеливо возится с племянником, она не раз думала, что для него еще не все потеряно. И для нее, соответственно, тоже. Александр оставил свою злобу, гнев и разочарование где-то там, за калиткой. Так почему бы и ей не избавиться от своих? Когда на нее находили такие мысли, Лера мечтательно пялилась в небо, словно сопливая десятиклассница, и обещала себе, что попытается. Как там говорится, смирение — добродетель? Или терпение? Это неважно, важно то, что ей не хотелось проснуться через тридцать лет и обнаружить, что все эти годы она потратила на сомнения и злобу вместо того, чтобы жить полной жизнью.
— Не руби с плеча, — шептала она себе, сжимая кулаки. — Все наладится. Все будет хорошо. Надо только начать. Хоть с чего-нибудь, с мелочи.
Вечером третьего дня, когда они собрались обратно в город, Эмиль, с подсказки Александра, окутал Матвея каким-то непонятным заклинанием.
— Чтобы шею случайно не свернул, — «объяснил», как и обещал, Александр, но ни Лера, ни Эмиль не стали допытываться дальше. — Ни себе, ни кому-либо еще.
Матвей, сидевший в кресле, уже немного походил на нормального волшебника. Он даже попрощался с ними, когда они шагали в портал.
Они вернулись домой. Список реактивов оказался невероятно длинным, но Лера была полна решимости выполнить свою часть сделки. Она уже смирилась с тем фактом, что ей придется постоянно навещать родителей — и Матвея. Во избежание. Заклинание заклинанием, но личный пригляд не помешает. А поскольку Эмиль вряд ли сможет каждый раз открывать ей портал, придется пешочком. Эта перспектива её не особенно грела, но деваться было некуда. Впереди маячила перспектива новой поездки в город, где жили Матвей и Алевтина.
В общем, жить становилось все интереснее…
Эпилог. О награде
Утром следующего дня Александр встал и поджег шторы. Просто махнул рукой и что-то пробормотал про солнце, светившее прямо в окна. Даже не заклинание, а так… заклинаньишко, мелочевка. Отвык от волшебства, очень быстро, как оказалось. Он потом еще долго стоял и смотрел на весело пожирающий шторы огонь и пытался осознать, но получалось из рук вон плохо… пока Лера не проснулась от вони и не заорала диким голосом:
— Горим же, елы-палы! Ты глянь! Сашкаааа..