- Лео, подожди! – говорит Мэтт, когда я подхожу к двери, Элли также поднимает голову, смотря на меня. Подмигнув ей, берусь за дверную ручку, девушка вмиг покрывается румянцем, смущённо сосредоточив взгляд на бело – голубых салфетках.
- Мне некогда! – бросаю, выходя наружу. Он что - то кричит мне вслед, но я не останавливаюсь, натянув очки на глаза, сбегаю по ступенькам и иду к парковке.
Для отца и Мэтта ничего не изменилось, но я не похож на бесхребетного парнишку, который готов исполнять любые роли, этому не бывать.
Камень на маминой могиле потемнел со временем, а от белого цвета с витиеватой надписью практически ничего не осталось. Он стал серым, замечаю кое-где трещины и царапины, образовавшиеся со временем. Провожу рукой по прямоугольному надгробию, мысленно здороваясь с ней. Я не набожен, и совершенно не верю в эту чепуху, но представляю, что мама сейчас в хорошем месте, где ей спокойно. Усевшись прямо на траву, смотрю на выграненные имя и фамилию.
Злость на себя всегда преследует меня, когда прихожу сюда, словно если бы я не уехал, что-то изменилась. Мама не заболела и не покинула этот мир так рано, я бы не стал таким отбитым циником, которого практически никто не любит, да и я сам не готов позволить себе это чувства. Представляю, как она меня отчитывает за мою болезненную ненависть к отцу и брату, продолжая примирить нас. Я даже готов опять испытать чувства искреннего непонимания, зачем она это делает, главное пускай она будет рядом. Закрыв глаза, вижу её образ, хотя со временем детали стираются, и каждый раз я прибегаю к тому, чтобы достать её фотографию, чтобы себе напомнить о том, как мама выглядела. Эта небольшой снимок, где мама на качелях в белом платье и с распущенными волосами широко улыбается, смотря в объектив. Это фото я сделал на подаренный её Polaroid.
Но мне так горько осознавать, что с временем я не могу произвести её внешность, не прибегая к этому снимку, тем самым подтверждая, что я забываю. Забываю, как она выглядела, как смеялась и какой у неё был голос. Я уже не говорю о том, что давным-давно позабыта теплота её рук и запах волос. Обхватив руками голову, пытаюсь ещё на миг продлить воспоминания, зажмуриваюсь, желая восстановить воспоминания, но тщетно. Словно туман рассеивается всё то, что я берегу в закромах сознания, пропуская сквозь пальцы, и растворяется в воздухе. Терять очень больно, и эта боль не уходит с годами, время не лечит, всё эта чушь, придуманная для личного самообмана. Нет, я готов расплакаться точно так же, как и в тот день, когда узнал о её кончине, и мне совершенно не стыдно. Пускай считают меня засранцем и слабаком, но я любил её, и эта любовь не проходить с поменявшимся годом на календаре.
Тряхнув головой, открываю глаза, читая строки на могильной плите.
«Мы остались без тебя, но ты навсегда осталась с нами…»
В этих строчках нет совершенно меня. Они инородны, а по внутренним ощущениям и лицемерны. Но я уже ничего не могу изменить. Ещё раз провожу рукой по камню, стараясь представить нехолодный, безжизненный кусок, а то, её руки, тёплые и нежные.
- Прости меня, мама...
Эпизод 13
Элли
Ресторан сегодня закрыли на несколько часов раньше, так как собираемся заняться инвентаризацией и отмыть большую печь, в которой готовим хлеб. Сотрудников отпустили, остались только несколько официантов, включая меня, Мэтт и Лео и наш охранник Кол. Сняв фартук, я собираю все скатерти в тележку, чтобы выкатить их во двор, а Кол должен будет отвезти их в прачечную. На в какой-то момент шум отвлекает меня.
Звук доносится с заднего двора, обрывки оскорблений и мата заставляют меня остановиться. Заглянув в небольшой зазор незапертой двери, замечаю спину Лео, руки его спрятаны в карманы, а голова наклонена немного вбок. По его позе можно сказать, что он расслаблен, что ни сказать о Мэтте. Его лицо мне хорошо видно, оно напряжённое, искажённо от злости.