- Что здесь происходит? – нахмурился начальник, уперев руки в бока.
Сакура тут же вскочила, прижав ладони к губам, а Учиха протёр кулаком глаз, нахмурившись и тяжело вздохнув. Безумно хотелось спать… но ещё больше хотелось отправиться к себе домой, причём вместе с Сакурой. Чтобы спать с ней так же, как и последние два часа до рассвета.
- Учиха… от кого-кого, а от тебя я действительно не ожидал! - всплеснул руками начальник. - И ты знаешь, какая кара за то, что спят на работе… помнишь Шикамару? Прекрасно, так вот он полетел с работы за то, что заснул ночью, во время эфира!
- Так я же… - попытался оправдаться Саске. – Я не спал всю ночь, вот и…
- Таблетки надо пить! – прокричал Орочимару. – Я сказал, что за это ждёт наказание. Уматывай с работы. Мне не нужны безалаберные работники, найду на твоё место кого-нибудь, много кто хочет на радио работать. Главное, чтобы желание было… быстро, Учиха! – напомнил Орочимару, глядя на шокированного Саске и снова всплеснув руками.
Видимо, начальник и с утра был не в настроении, но Учиха, когда устраивался на работу, вспомнил, что это действительно было серьёзным заявлением Орочимару о том, что ему нужно хорошенько высыпаться перед работой, ведь она забирала много сил и энергии. Учиха, покорно кивнув, принялся собирать вещи, на что Орочимару показал пальцем на дверь, намекнув, что Саске сделает это в другой раз. Сакура уже хотела вступиться за него, да и Узумаки не думал молчать, но Учиха покачал головой, взяв сумку и направившись на выход. Спорить с шефом не было ни сил, ни времени. Не было вообще ничего. Он устал за сегодняшнюю ночь, дико хотел спать. Казалось, сейчас ничего не играло роли, даже то, что Сакура так смотрела ему вслед, словно он только что бросил её или сказал, что ненавидит. Глаза девушки заслезились, но она не могла сдвинуться с места, чтобы пойти следом за Саске и попытаться его остановить. И Орочимару, испугавшись такого гонора начальника, она не могла сказать, чтобы тот изменил решение. Что теперь будет? Ничего хорошего… но девушка твёрдо знала, что ей предстояло сегодня навестить Учиху вечером, что бы ни случилось. За окном сгущались тучи - видимо, собирался дождь. Как странно, что погода могла измениться за такое короткое время… за такое же короткое время упало и настроение девушки.
Flashback
Тикали часы в то время, как ученики старших классов писали экзамен. Нервы, волнение… всё это царило в классе, создавая общей массой напряжение. Казалось, что сейчас всё взорвётся от той тишины, что постигла это помещение.
Класс был большим, рассчитанным на всех учеников. Каждый сидел за отдельной партой. Все девушки, в основном, выглядели при параде – лёгкий макияж, волосы собраны в косы и хвосты, сами в рубашках и коротких юбках чуть выше колена. Сакура была одета в ту же самую рубашку, что ходила всегда, галстук, который любил поправлять Учиха, и юбку до колен, расклешённую, оголяющую стройные длинные ноги. Она вздохнула, пытаясь сосредоточиться, зная, что сзади сидел человек, который настойчиво таращился в её спину. Ей одновременно хотелось бы повернуться к нему и постараться помочь, но… в то же время она осознавала, что он причинил столько боли, что за всю жизнь невозможно испытать.
Она вздохнула, выписывая какие-то уравнения и продолжая решить алгебру. Легко… уравнение, икс, игрек… выразить первообразную, производную… начертить график – самая сложная часть. Синус, косинус… в голове стремительно вертелись знакомые термины, которые мешали сосредоточиться и в то же время помогали. Основное тригонометрическое тождество… господи, когда это кончится?
Старый преподаватель, одетый в чёрный костюм, ходил между рядами, глядя на то, как работали ученики, которые через несколько дней выпустятся из школы. У многих дрожали руки, кто-то так и не написал ничего, кто-то стремительно решал, а кто-то глотками выпивал воду из специальных бутылок, стараясь смочить пересохшее от страха горло. Одна лишь Сакура старалась решить последнее уравнение, надеясь, что в остальном она справилась с заданиями. Она слышала тяжёлое дыхание сзади и такие же шумные вздохи практически на всю аудиторию. Здесь никто не шумел, кроме мухи. Кто-то изредка переворачивал листки, знакомясь со следующими заданиями и потирая затылок или переносицу, стараясь вспомнить то, что они решали на уроках алгебры.
Сакура что-то беззвучно говорила себе под нос, продолжая писать уравнение. Человек сзади, которого она любила до сих пор, то и дело кашлял, словно стараясь позвать девушку. Когда старый преподаватель вышел, услышав крики в коридоре, выглянув из аудитории и стараясь угомонить взбесившихся детей, играющих в догонялки по всей школе, Учиха, сидящий сзади, вновь кашлянул и ткнул Сакуру кончиком ручки в спину.
Девушка раздражённо обернулась к нему, взмахнув длинными волосами и нахмурив тонкие брови:
- Чего тебе? Только быстро, я занята. Мне нужно решить последнее уравнение и…
- Я не сделал одиннадцатое и тринадцатое. Ты мне можешь помочь? Точнее, я практически ничего не сделал, но за это дают максимальное количество баллов, - улыбнулся он, склонив голову набок.
Какой бы обворожительной и милой эта улыбка ни была, Сакура знала, что под ней скрывалось… она искренне хотела помочь, зная, что он действительно любил её, но… влюблённый человек так бы не поступил, как она думала. Влюблённый человек никогда не стал бы говорить того, что он сказал в тот день. Девушка уже хотела повернуться к нему и либо вмазать промеж глаз, либо сказать: «да, конечно, только быстрее и давай мне листик, ибо у меня закончился черновик». Но нет. Как бы она не хотела говорить последние слова, она старалась сдержать их. От того, что они так и рвались наружу, потекли слёзы из глаз, и Учиха не понимал, почему она заплакала. Он подал голос, приоткрыв губы и позвав её, а девушка, покачав головой, повернулась к себе. От такого Учиха опешил, не понимая, что на неё нашло. Неужели она так расстроилась из-за того дня? Нет, ну так просто не могло быть! Он же извинился, сказал, что любит её… почему? Но девушка была непреклонна.
Сакура подалась ближе к своему листку, чтобы не слышать его покашливаний с намёком, чтобы не чувствовать, как он вновь ткнул ручкой в её узкую спинку…
- Я не могу тебе помочь! – не выдержала Сакура, зашипев и повернувшись к нему, снова взметнув волосами в воздухе.
Лицо было красным от сдерживаемых слёз и боли, рвущейся наружу. Боже, как хотелось снова, как всегда, сесть рядом с ним и помочь ему решить. Как хотелось, чтобы он под диктовку записывал всё, что она могла ему сказать, а затем сдал и получил отличную оценку… девушка выдохнула, приоткрыв губы. Слеза сама по себе скатилась из глаза, слава богу, никто не обращал на них внимания. Кажется, Саске не мог поверить в то, что девушка отказывалась ему помогать:
- Саске… я не могу, извини. Думай сам.
Несколько слов, а сколько боли… сколько боли для него, ведь он никогда не слышал от неё фразы «думай сам». Он всегда знал, что она проявляла энтузиазм, чтобы помочь ему. Девушка стремительно принялась дописывать уравнение, а Учиха таращился в её спину, всё так же приоткрыв губы. Наконец преподаватель вернулся, сообщив скрипучим и весьма доброжелательным голосом, что осталось двадцать минут. Сакура, вытерев слёзы, внезапно вскочила, подписав работу, и помчалась к рабочему столу, не оглянувшись на Учиху. Она понимала, что поступила практически так же, как и он в тот раз. Она ничем не отличилась. Точно так же нагрубила ему, точно так же буквально вскрыла душу словами, которые резали, словно медицинский ланцет. И сердце рвалось наружу от тех слёз, что безудержно стекали по щекам.