– Но ты же в положении! – не удержалась я.
– Андрей говорит, что женщина должна быть красивой всегда, а иначе она ему просто не нужна.
– И это после двух выкидышей, – возмущённо сказала мне Наташа, когда мы отошли, – такая милая девчушка была, угораздило же её прельстится на этого козла из Управления культуры. Представляешь, он ещё и старше её почти на десять лет.
– Андрей? Из Управления культуры? – я на минутку задумалась, вспоминая фамилию. – Тарас?! Тарасенко?!
– Тарасюк! – подсказала Наташа. – А ты что его знаешь?
– Да стыкались пару раз по работе. Нормальный мужик.
– Все они нормальные с посторонними, а в семье – настоящие самодуры.
Я бы и не запомнила, этот мимолётный эпизод, если бы через несколько лет, зимой, гуляя с ребёнком в парке, не встретила там Андрея с незнакомой женщиной, в длинной до пят шубе и пуховом платке. Мы разговорились, и я узнала, что даму зовут Евгения, и что они полгода как поженились.
– Я в этом наряде на медведя похожа, – пожаловалась Евгения.
– Зато не простынешь! – возразил Андрей.
– Но не красиво же!
– Вот и пойми этих женщин. – рассмеялся Андрей, ища у меня сочувствия. – Я ей говорю, что она для меня в любом виде красивее всех на свете, а ей ещё какой-то красоты не хватает.
Прозрение
В соавторстве с Еленой Ивановской
От авторов
Человек неверующий, возможно, сочтёт этот рассказ скучной и ненужной сказкой. Хотя, как знать, что и когда нам может понадобиться?! Память хранит всё, и полученная информация, может проявить себя в самый неожиданный момент, оказав нам неоценимую услугу.
Творец Возложил на человека определенную обязанность: следить за состоянием Души, наградив чувствительным прибором, – совестью. Когда стрелочка его отклоняется в сторону, а мы делаем вид, что ничего не замечаем, неизбежно случаются «поломки», зачастую кардинально меняющее нашу жизнь не в лучшую сторону.
Но бывает – Само Провидение Посылает нам Луч Помощи…
Владимир пришёл в церковь освятить плоды нового урожая. Жена, перепелёнывая трехмесячного сынишку, настаивала: «Надо сходить, поблагодарить за хороший год и попросить доброго приплода, и защиты на следующий…» Розовощекий бутуз сладко причмокивал и умилённо поглядывал на папку: сходи, сходи, поблагодари Святых, вон я какой у тебя! Владимир улыбнулся. Ни у кого из друзей не было такого крепкого пацана, – или худюсенькие мальчишечки, или девчонки!
Владимир, хоть и был крещённым, в церкви появлялся редко, разве что на большие праздники: Рождество… Крещение… Пасху…, да и то до конца службы никогда не оставался. Мысли его почти всегда витали вокруг какой-нибудь бабёнки, и он спешил вслед за ними, торопливо крестясь, отступая к дверям. Так было и в этот раз.
Рыжая Танька высмеяла его намедни на танцах, громогласно заявив, что таким старикам, надо сидеть дома с женой и детьми… И теперь, Владимир просто обязан был закрутить с ней интрижку, чтобы заткнуть всем рты, да и её наказать за гонор. Происшествие злило его ещё и потому, что Танька сказала правду. «Ну и что с того, что я женат? – думал он. – Я молод. Почему я не могу пойти на танцы, или погулять?»
Он уже поравнялся с дверями притвора, когда увидел Татьяну. Одетая в строгое платье и белый кружевной платок, девушка вежливо ответила на его приветствие и, перекрестившись, вошла в храм.
Жену Владимир любил: ласковая, заботливая! Только… Сам не знает – чего ему не хватает?! Может, гены предков бродят?! – Дед ещё тот гулёна был! Озорная Танька была фигуристой, а ещё, – парни говорили, – доступной: помани, золотые горы пообещай – и побежит за тобой! Правда, сейчас, глядя на её суровый облик, он засомневался. Вспомнилось и то, как она его отшила….
Характер однако взял верх, и он, купив свечу, направился вслед за девушкой. Татьяна подошла к образу Святой Параскевы Пятницы, на мгновение замерла, затем перекрестилась, положила у иконы пучок трав и зажгла свечу…
Владимир усмехнулся, протянул свою свечу и… увидел перед собой икону. Не было ни девушки, ни церкви, только он и полный боли и страдания бездонный взгляд Святой, проникающий, казалось в самую Душу. От неожиданности и наползающего волнами холодного страха, сотрясающего всё его тело, Владимир часто закрестился, трясущейся рукой, произнося непослушными губами, сквозь зубную чечётку, слова молитвы.