Животные же, напротив, часто совершают весьма разумные поступки, труднообъяснимые теорией чистого инстинкта. Кто не видел, как врановые используют твёрдые предметы, чтобы расковырять землю, или кору дерева, как городские кошки и собаки переходят дорогу, или используют лифты и городской транспорт. Я однажды была свидетелем, как ворона пыталась разбить сухарь, подкладывая его под проезжающие машины.
Кормя в парке птиц и белок, я ещё раз убедилась в этом. Синички не впивались со всей дури когтями в раскрытую ладонь с семечками, а аккуратно охватывали ими пальцы, и не клевали зёрна, а осторожно подбирали их, слегка наклонив клюв. После этого птицы взлетали на ветку и уже там склёвывали угощение.
То же самое и белки. Они забирали еду с рук различными способами в зависимости от её типа и сопутствующих обстоятельств, проявляя при этом ещё и индивидуальные склонности.
Кусочки булочки одни животные подбирали зубами, другие, приблизившись и посмотрев, тут же удалялись в разочаровании. Аналогично и с очищенным подсолнухом. Он заинтересовал не всех белок, причём некоторые подбирали зёрнышко языком и скакали прочь, другие стояли и кушали, опёршись о ладонь лапками передних ног. Орешки могли забрать и лапками, и зубами, как было удобней из вынужденной позы. Когда рука была низко над землёй или близко к стволу дерева, белки, в основном, стояли на четырёх ногах, в противном случае, вытягивались в столбик, опираясь на ладонь одной или двумя передними лапками. Лапки были мягкие и тёплые. Какие у них острые коготки мы узнали уже в последние дни пребывания в Теплице.
Я сидела в развилке ствола склонённого дерева, которое полюбила за время прогулок по парку и на котором часто кормила белок и птиц. На первые постукивания никто не отозвался.
– Пошли кормить уток, здесь никого нет, – тянул меня супруг, стоящий чуть поодаль. Но мне было очень уютно, уходить не хотелось. Когда я указала мужу на появившуюся белку, он принялся усилено стучать орешками и причмокивать. Белка была одна, и я замолкла.
– Теперь дай я позову! – попросила я после того как он скормил ей два орешка.
Но, несмотря на смену постановки: я стучала, а супруг стоял тихо, белочка вновь подбежала к нему. Она пару раз прикоснулась лапкой к кроссовке, и, видя, что он не реагирует, взбежала по штанине до руки и осторожно забрала орешек. Мы онемели от неожиданности. По всему было похоже, что за время нашего пребывания, белки нас запомнили и признали.
А потом мы снова кормили белок и птиц. Я сидела на своём любимом месте и хорошо ощутила разницу прикосновений, между тем как белка взбиралась по моей штанине, когда даже сквозь ткань её когти слегка царапали мне ноги и мягкой лапкой, упирающейся в ладонь. Она, безусловно, понимала, что делает, эта белочка – забраться без когтей невозможно, но опираясь, она не желала причинить мне боль.
Голуби
Сизые голуби, как и некоторые горлицы, настолько расплодились, что сегодня трудно, пожалуй, встретить человека незнакомого с ними, они превратились в настоящих синантропов. Мы часто сетуем на них за порчу памятников и сооружений, забывая, что это не они к нам пришли, а мы к ним, разрушая места их естественного обитания, выкашивая и сжигая траву, семена которой составляют в природе основу их рациона.
При этом, мы абсолютно алогичны: одной рукой всячески пытаясь сократить их численность, а другой – подкармливая птиц, как специально, так и по халатности.
Но давайте забудем всё и посмотрим на них не замыленными глазами – насколько они красивы в своей изменчивой окраске и сколь интересно ведут себя с сородичами и другими птицами.
Объяснение
Я спрошу тебя: «А что такое яблоко?». Ты начнёшь объяснять, но я не пойму: формы… ботаника… флористика… садоводство… живопись… графика… объём… физика… математика… геометрия… вкус… консистенция… цвет… запах – металлолом понятий и знаний, аксиом и теорем – свалка звуков…
– Хочешь, я сама объясню тебе, что такое «яблоко»? «Яблоко» – это звукосочетание, вызывающее у нас знакомый образ…
– А что такое «образ»? – Спросишь ты у меня.
Бессонница
Устав от длинных монологов своей Бессонницы я впустила в комнату Ночь.