Леон, резко закрыл сумку и медленно пошел, ища выход из этой промзоны. Полицейский наряд, пьяная банда, свора бродячих собак, всё что угодно здесь могло положить конец его внезапно свалившемуся богатству. А возможно и жизни тоже.
Но допускать этого было нельзя, надо было дойти.
Потом, наверное, он будет вспоминать этот поход по окраинам ночного Питера, как одну из самых острых ситуаций в своей жизни. Даже там, на бульваре под пулями и в двух шагах от преступника с пистолетом, стащить эту сумку было не так страшно. Там он был под действием импульса и не думал ни о чём, но теперь в тишине и тьме неизвестности, пробираться по железнодорожным путям, мимо заборов и трубопроводов, вздрагивая от каждого звука, от шума проезжавших по промзоне машин, было по-настоящему жутко.
Выйдя из промзоны, он несколько успокоился, но идя мимо жилых домов, в каждом встречном видел угрозу и крепче, сжимал ремень сумки.
Когда он ввалился в свою квартиру и закрыл за собой дверь, то в бессилии рухнул на пол прямо в коридоре, крепко прижав сумку к себе.
Сердце стучало так, что казалось его стук разносится по всей квартире, отдается в голову, в поясницу, во все органы.
Через полчаса он встал и судорожными руками раскрыл сумку, высыпал содержимое на диван и начал считать. Пятисотевровые купюры в пачках. В каждой пачке по пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч в одной только пачке!
У Леона закружилась голова, он кинулся к окну и плотно задёрнул шторы.
Деньги, огромные деньги и огромные возможности, которые они дают. Но эти деньги будут искать. Его могли видеть. Трудно не обратить внимание на толстого человека, с огромный родимым пятном, бегущего по городу с огромной сумкой в руке.
Надо их спрятать и затаится. Затаится и ждать. Сколько? Всю жизнь? Или наоборот, сегодня же исчезнуть из дому, из этого города, из этой страны!»
Лепин.
Писатель Евгений Николаевич Лепин отложил планшет. Взял телефон. Почесав небольшую бородку и откинув назад прядь длинных седеющих волос, нажал кнопку вызова.
-Привет, Захар. Я прочитал начало. Что ж, неплохо, неплохо. Завязка интересная, но главное, чтобы это не превратилось в очередную историю Золушки. Этакого мужика-золушки. Такое уже было. Надо побольше интриги, побольше нестандартных ходов. Женщину интересную введи.
Евгений Николаевич слушал, что ему отвечает собеседник.
-Хорошо, это пойдёт, только не забывай, что в перспективе это будет сериал. Нам ещё надо будет это всё в сценарий переработать. Поэтому сроки сжатые. А заодно всё время помни, что все сложности денег стоят, а продюсеры этого не любят. Так что давай делай так, чтобы трюки не оказывали особого влияния на общий сюжет. Понял, о чем я? Что там дальше по плану?
Евгений Николаевич снова начал слушать, что ему рассказывал собеседник. Потом перебил его:
-Это хорошо, но того героя, бандита, который в ментов стрелял, наверняка убили бы. Если не во время перестрелки, так после ареста в ментовке. Если он потом появится, читатель не поверит. Так что это не он, должен деньги разыскивать. Скорее его подельники, или какой ни будь случайный свидетель. Может тот, что с балкона кричал? О, кстати и рабочее название давай пока оставим такое «Случайный свидетель». У нас ведь и этот твой Леон, он тоже, как бы, случайный свидетель. Ну договорились, и ещё раз напомню, что на этот раз у нас будет не только роман, но и сценарий. Ещё раз попрошу не забывай об этом.
Евгений Николаевич положил трубку, взял со столика стакан с серебряным подстаканником, в котором был чай. Потом встал и, шагнув к комоду с баром, взял бутылку бренди и плеснул немного в чай.
Вышел на застекленную веранду своего подмосковного особняка и с удовольствием стал рассматривать медленно возрождающийся, после долгой зимы, пейзаж. Скоро, скоро, уже можно будет раздвинуть стеклянные двери веранды, а то и вовсе развалится в саду на солнышке.
«Молодец этот Захар. Интересно сам он пишет или тоже кого-то нанял? Не много ли я ему плачу?»
На веранду вышла Наталья. Бывшая модель и актриса, со светлыми крашенными волосами, остриженными в каре, она была на пятнадцать лет моложе сорокашестилетнего Лепина, с которым вместе жила уже два года, после того как он развелся, хотя и до этого периодически встречалась с ним.
-Что, скоро весна? – спросила она, кивнув на сад.
Евгений Николаевич, улыбнувшись, согласился:
-Весна.
Андрей.
Андрей сидел на диване и слегка задремал, потеряв нить сюжета псевдоисторического фильма про английских королей, который шел по телевизору.
Но когда из телевизора раздались громкие вопли рекламной паузы, он вздрогнул, и дремота улетучилась.