Он не ударил, только усмехнулся. Взял свою кружку, поднялся, отошел и сел на кровать.
— Теперь мы не за одним столом, — сказал он. — Если хочешь, вместо молока я налью себе вино, ты будешь есть кашу, а я мясо и сыр, тогда мы ничего не будем делать вместе. Я могу даже подождать, пока ты доешь.
Он издевается?
Мама сказала бы: когда гордость переходит границы упрямства, она становится глупостью.
Лоренцо едва заметно улыбался. В его словах не было зла, только попытка показать ей, что она ведет себя как ребенок.
— Умирать от голода долго и тяжело, — сказал Лоренцо. — Если хочешь, я могу сломать тебе шею, и ты умрешь быстро.
Мэй поджала губы. Постаралась выпрямиться, расправить плечи.
— Нет, — сказала она, взяла молоко. — Я была не права. Ты можешь вернуться за стол… если хочешь…
Для того чтобы признать свои ошибки, нужна смелость. Будь смелой, — отец всегда говорил так.
Лоренцо засмеялся. Вернулся, снова сел рядом.
Каша была холодная, но такая вкусная, какой Мэй еще никогда в жизни не ела. Главное — не спешить.
3. Илойский трибун
Лисичка. Маленькая рыжая испуганная лисичка, в любой момент готовая ощетиниться и клацнуть зубами. Растерянная.
Маленькая растерянная девочка.
Хотя, не такая уж и маленькая, многие джийнарки в ее возрасте уже давно замужем и имеют по паре детей. Но не она. Эта лисичка из богатой семьи, видно сразу. Ее родителям не было нужды поскорее сбыть девочку с рук. Возможно, у нее даже есть муж, но дети — вряд ли. Спросить?
Какое ему дело?
У Кайо дочь почти ее ровесница… но Кайо рано женился, ему и двадцати не было… У Ренцо сыну скоро восемь, а дочери чуть меньше пяти, он ее даже никогда не видел ее, не успел. Жена красавица… Пять лет, бог ты мой…
Лисичка осторожно пила молоко.
Мэй. Имя — это уже важно.
Ренцо смотрел, как она пьет, сам задумчиво сжимая в ладонях кружку.
— Сейчас придет врач, — сказал он. — Ты, пожалуйста, дай себя осмотреть. Не сопротивляйся, не кусай его, хорошо? Он не сделает тебе ничего плохого.
Мэй напряженно сверкнула глазами.
Вряд ли она позволит, чтобы успокоиться — ей нужно время. Ничего, как-нибудь справится.
Однажды в детстве они с братом нашли лису на заднем дворе. Молодую и глупую, что не побоялась подойти близко к жилью, везде сунуть свой нос, но запуталась в старых сетях под навесом. Никак не могла выбраться.
Лино решил освободить ее. Но лиса боялась слишком сильно, пожалуй, людей больше, чем смерти. Она рвалась и кусалась из последних сил, не понимая, что ей не желают зла. Такая маленькая и такая отчаянная. Лино было девять, Ренцо пять. Можно было позвать взрослых, но Лино все хотел делать сам, и никогда не отступал от задуманного.
Лиса изорвала ему все руки, но Лино не плакал, только кусал губы, когда врач накладывал швы.
Потом лиса убежала. А Лино остался, и тогда страшно гордился своим поступком, видел себя героем, спасителем, а Ренцо еще больше гордился братом.
Сейчас…
Вот она — его лисичка.
Смешно.
Сейчас все иначе.
Сейчас гордиться ему нечем, как бы ни поступил.
— Трибун! Что ты творишь? На тебя уже жалуются.
Легат был огромный, как и все драконы, стоило ему войти — в шатре сразу стало тесно. И еще теснее стало, когда вслед за легатом вошел представитель Гильдии с охраной.
Ренцо бросил короткий взгляд на Мэй.
— Сиди, все хорошо, — тихо сказал он по-джийнарски.
Поднялся на ноги.
— Кто жалуется? — громко спросил он.
— Тони Мастронзо. Говорит, ты освободил девчонку, а девчонка опасна.
— Тони жадный трус, Тэд, ты же знаешь его. Он хотел продать мне клетку, и теперь недоволен. За девчонкой я прослежу сам. Под мою ответственность.
Почти непроизвольно он шагнул вперед и в сторону, закрывая Мэй собой. Она не двинулась.
Легат криво ухмыльнулся.
— Она чистокровная джийнарка, трибун, посмотри на ее глаза. И я бы не советовал поворачиваться к ней спиной. Это она порезала тебе шею? Не пытайся скрыть, на воротнике все равно осталось пятно. Хочешь развлечься? Поиграть с ней? Играй… Я верю в твои силы, верю, что ты можешь не спать, не срать, не отходить от нее ни на шаг до самого Илоя, да и потом тоже. Но парни волнуются. Если не хочешь сажать ее на цепь, то крайне советую нанять хорошую гильдейскую охрану, даже не своих волков, и поставить у шатра, пусть сторожат, всем будет спокойнее. Но клетка обойдется тебе дешевле.