Людовик XIV позировал для портрета, когда герцога Орлеанского и де Гиша ввели в его кабинет. Они почтительно остановились у входа, раскланялись с секретарем короля и посмотрели в сторону ширмы скрывавшей короля — из-за нее взору открывались только букли высокого парика, да царственные туфли. Людовик стоял неподвижно и многозначительно молчал. Герцог Орлеанский тоже не спешил вступать в диалог.
Де Гиш, заметно волнуясь, прошептал, обращаясь к герцогу:
— И как вы теперь решите эту проблему?
Герцог Орлеанский еле слышно обронил в ответ:
— Думаю, за нас уже все решили.
Филипп, за многие годы научившийся чувствовать любые нюансы настроения своего короля и понимавший даже его молчание, это знак действовать самому, оповестил вошедших:
— Его Величество не в духе. Тому причиной эта дуэль. Право, Ваше высочество, развлекались бы вы пьесами или иными шалостями…
Взглянув в сторону портрета, он продолжил:
— Вы бы знали, чего стоило мне упросить Его величество не доводить дело до открытого процесса. Подумать только, в секундантах — сам герцог Орлеанский, принц крови! А Вы? — повернулся он к де Гишу.
— Я? — Де Гиш поднял испуганные глаза на секретаря.
— Да, Вы, сударь мой! Король не скоро простит Вам подобное поведение. Кстати, этот раненный…один из дуэлянтов, де Ла Буш, кажется, он же ваш приятель? Соблаговолите передать ему послание короля!
Филипп подошел к краю ширмы и вопросительно посмотрел на Людовика. Тот, не прерывая позирования, лишь утвердительно кивнул. Секретарь понял, что аудиенция закончена.
Выйдя из зала, герцог облегченно вздохнул и неторопливо направился к выходу. Придворные, толпившиеся в анфиладе парадных комнат, смотрели на него и де Гиша с плохо скрываемым интересом. Внезапно раздался легкий ропот, и придворные переключились на кого-то в противоположном углу приемной. К королю гвардейцы вели Де Брезе. Он был бледен, и тем не менее, шел твердым шагом. Приблизившись к Герцогу Орлеанскому и его спутнику, он отвесил им учтивый поклон. Герцог, не ответив прошел мимо, что так же вызвало негромкий ропот среди придворных. Однако он быстро стих: в дверях королевского кабинета показался Филипп и обратился к Де Брезе:
— Король ждет Вас, шевалье!
Глава седьмая
Большим кабинетом Людовику служил Салон Войны. Живописные медальоны и росписи придворного художника Шарля Лебрена, расположенные на потолках и сводах, прославляли Его Величество, отождествляя царственный образ с героями античной мифологии. Аллегорические композиции были посвящены военным победам Людовика XIV, и декор Салона Войны состоял в основном из воинских атрибутов. По мнению художника, занимавшегося оформлением интерьера, эти росписи должны были помогать Королю-Солнцу при принятии судьбоносных решений, вселяя уверенность в несгибаемых силах Франции, ну и, вероятно, подавлять волю инакомыслящих. Так или иначе, грозные символы войны на Шарля Де Брезе особого впечатления не произвели. Правда, виной тому, скорее всего, были раны и отуманенное лихорадкой сознание. Когда он вошел в кабинет и учтиво поклонился, Людовик уже закончил сеанс позирования:
— А, это вы, Де Брезе! — он подошел к мольберту и, оценив работу, пробормотал «Прелестно». Потом сделал едва заметное движение головой. Этого было достаточно, чтобы секретарь, поклонившись, удалился вместе с художником.
— Ваш отец верой и правдой служил мне до самой смерти, — начал король, — А Вы… Вы, право, оскверняете его память. Про вас стали ползти слухи, порочащие вас! Сударь, даже я слышу, что королевский двор шепчется о вашей дуэли! Вы, что забыли о законах? Такой блестящий вельможа должен служить примером для окружающих, а вы!
Людовик тронул де Брезе за плечо, и тот слегка вздрогнул от боли.
— Ну, вот видите! И, как Ваша рана?
— Благодарю вас, лучше. Ваше Величество, полагаю, не будет прислушиваться к пустозвонам, которые распускают эти сплетни о дуэли? Произошла случайная стычка…
— Сплетни?! В каждом сплетне есть доля правды, к тому же они приносят вред не только вам, но и иным персонам, которых винят в случившимся! — Людовик нагнулся и ласково погладил собачку, примостившуюся на кресле:
— Не правда, ли, моя дорогая?
После небольшой паузы король подошел к столу, приглашая де Брезе следовать за собой.
— Я решил вас наказать, и единственная возможность получить прощение — исполнить поручение, с которым я вас посылаю. Не буду скрывать, поездка — отнюдь не сахар, но… раз вы рветесь в бой! Я дам вам шанс отличится!