Его слушатели переглянулись и кивнули, явно впечатленные его словами. Потом мужчина повернулся к местному с видом человека, заметившего изъян в доводах собеседника.
— Больших или маленьких? — спросил он. — Те самолеты — какого размера они были?
Его жена кивнула — мол, моего мужа не проведешь, я же всегда говорила.
— Всякие, — слегка раздраженно ответил старик. — Большие, маленькие, гражданские, военные. Самолеты падают все время — собственно говоря, их на самом деле намного больше, чем тех, которые совершали в этих краях вынужденную посадку. Суть в том, что из всех самолетов, упавших на тихоокеанском Северо-Западе после войны, семьдесят три так и не были найдены.
В самом деле, подумал Том.
Отодвинув сэндвич, он расплатился и отправился покупать столько спиртного, сколько мог унести.
Он не был готов к столь быстрому наступлению темноты. Сейчас он уже скорее ковылял, чем шел, мускулы на ногах, казалось, превратились в свинец. До сих пор он прошел всего миль восемь, самое большее десять, но неимоверно устал. Ему вдруг пришло в голову, что если бы он проводил больше времени в спортзале, то был бы в лучшей форме для того, чтобы умереть. Подобная мысль вызвала приступ безудержного хохота, пока рот не заполнился теплой слюной, и пришлось остановиться и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы его не стошнило.
Сейчас он был примерно так же пьян, как обычно. Он присел на корточки, положив руки на колени и глядя на плывущие перед глазами разноцветные пятна, и стал думать, что делать дальше. Он уже основательно заблудился, следовательно, этот пункт из списка задач можно было вычеркнуть. Местность в течение вечера становилась все более гористой, с крутыми и предательски скользкими склонами. Когда придет ночь, наступит настоящая темнота, готовая поглотить и оглушить любого городского жителя. Сняв рюкзак, он поискал в нем фонарик. Включив его, он понял, что меняется не только освещенность. Собирался туман. Кроме того, было невероятно холодно. Пока что он ощущал лишь, как пот на коже превращается в ледяную воду, но ему не хотелось дожидаться, пока холод доберется до костей. Что означало: нужно идти дальше.
Он немного повертел лодыжкой, разминая ее, свернул чуть в сторону и продолжил пробираться вперед. В лесу наступила тишина, шумные птицы накричались досыта и отправились по своим гнездам спать. Насчет другой живности он не был столь уверен. Том уже некоторое время пытался не думать о медведях. Он не считал, что представляет какую-то угрозу для крупных зверей, которые могли ему встретиться, и у него не было с собой еды, которая могла бы их привлечь, но, возможно, это не имело никакого значения. Возможно, они сидели в засаде и нападали на людей просто ради развлечения. Так или иначе, думать об этом ему совсем не хотелось, и он об этом не думал. Фонарик имел переключатель на два положения — яркий и не очень яркий, и он вскоре остановился на последнем. Сгущающийся туман отражал все больше света ему в лицо, отчего кружилась голова. Кроме того — еще страшнее становились тени. Днем лес выглядит вполне дружелюбно, напоминая о воскресных прогулках, шелесте листвы, о большой теплой руке отца или о своей собственной, протянутой кому-то другому. Ночью лес сбрасывает маску и напоминает о том, почему стоит опасаться темноты. Ночной лес словно говорит: «Найди себе пещеру, мартышка, здесь не место для тебя».
Он продолжал идти, ослепленный туманом, то и дело оглушая свой мозг водкой, уверенный, что весь треск и шорох, который он слышит, производит он сам. В тумане не было видно никаких теней, двигался лишь сам туман — в чем он тоже был уверен. Можно было отбросить все опасения и идти дальше, в полной безопасности, испытывая лишь небольшие неудобства. Идти, пока не наступит кромешная тьма и само время как будто остановится, пока одну мысль не станет тяжело отличить от другой, пока страх не сожмется в неприметный комочек. Он шагал все быстрее и быстрее, пытаясь убежать от того, что нес внутри себя.
Ничто не предвещало, что на пути встретится обрыв. Он упрямо продирался сквозь заросли доходивших до пояса кустов, в третий раз испытывая приступ отчаянной икоты, пока вдруг нога не встретила опоры. Он двигался, наклонившись вперед, чтобы легче было раздвигать кусты, и отступать было уже поздно.
Он скользил по крутому склону, раскинув ноги и размахивая руками. Скорость падения несколько замедлил удар о небольшое дерево, в результате которого он потерял фонарик и бутылку. Его развернуло боком, и остаток пути он проделал, пересчитав все попадавшиеся на земле камни. Все закончилось очень быстро: он с размаху приземлился лицом вниз, слыша хруст собственных ребер.