Капитан Хетнис была не в форме — в сложившихся обстоятельствах от нее этого не требовалось. Ее не заправленная рубашка приглушенно-розового цвета сочеталась с оливково зелеными брюками. Но все мое гражданское платье либо было слишком официально для этой обстановки, либо сохранилось со времен моих странствий вне пространства Радча, и, надень я то или другое, оказалось бы, что я не соблюдаю требований траура. Поэтому я влезла в свою коричнево-черную форменную рубашку и брюки. В строгом соответствии с правилами мне не следовало надевать никаких украшений, но я ни за что не рассталась бы с памятным брелком лейтенанта Оун и прикрепила его с внутренней стороны рубашки. Мы посидели молча, Калр Пять и вспомогательный компонент «Меча Атагариса» застыли позади нас на тот случай, если они нам понадобятся. Капитан Хетнис испытывала нарастающее напряжение, хотя, разумеется, внешне она этого почти не показывала, пока Сирикс не спустилась по лестнице, чтобы присоединиться к нам. Тогда капитан Хетнис резко вскочила с места и принялась ходить по периметру комнаты. Она не сказала Сирикс ни слова на пути сюда и прошлым вечером. Намеревалась, судя по всему, ничего не говорить ей и сейчас. Но это совершенно укладывалось в рамки пристойного траура, дозволявшего в этот период некоторые странности в поведении.
В полдень пришли слуги с подносами еды — еще хлеб, который мог восприниматься как роскошь на базах, но тем не менее считался простой пищей, и различные пасты и смеси, чтобы на него намазывать, возможно, слегка приправленные. Даже если и так, судя по вчерашнему ужину, я уверена, что это могло лишь формально считаться аскетической пищей.
Одна из слуг подошла к стене и, к моему удивлению, отодвинула ее в сторону. Почти вся стена состояла из ряда складывающихся панелей и открывалась на затененную террасу, с которой в комнату просачивался солнечный свет и проникал приятный ветерок, напоенный ароматом листьев. Сирикс взяла свой обед на одну из скамей снаружи, хотя дверной проем шириной во всю стену делал разделение между внутренней и наружной частями неоднозначным.
На базе Атхоек лейтенант Тайзэрвэт сидела, развалившись на удобном стуле в чайной, возле низкого стола, заставленного пустыми и полупустыми бутылками араки. На сумму, явно превышавшую ее денежное довольствие, — значит, она купила их в кредит, либо это были подарки в соответствии с ее предполагаемым статусом. Или моим. Кому-нибудь из нас придется найти возможность принести ответные дары, но это вряд ли будет сложно. Рядом с Тайзэрвэт сидела гражданин Пайэт, а на остальных стульях — полдюжины других молодых людей. Кто-то только что пошутил — все смеялись.
На «Милосердии Калра» врач приподняла бровь, услышав, как помогающая ей Калр потихоньку напевает себе под нос:
На Атхоеке, в горах, капитан Хетнис перестала расхаживать и села со своим обедом за стол. Сирикс, сидевшая на скамье на террасе, казалось, даже не заметила этого. Одна из служанок, подойдя к ней, остановилась и сказала что-то быстро и тихо, так что я не расслышала, или, возможно, она говорила на лиосте. Сирикс подняла на нее взгляд и ответила с серьезным видом на радчааи:
— Я всего лишь консультант, гражданин. — Без малейшей злости. Странно после того, какой несчастной она была утром, негодуя от несправедливости.
Наверху, в чайной на базе Атхоек, кто-то сказал:
— Теперь, когда капитан Хетнис и та поистине устрашающая капитан флота находятся внизу, придется Тайзэрвэт защищать нас от Пресгер!
— Ни за что! — ответила Тайзэрвэт. — Если Пресгер решат атаковать нас, мы ничего не сможем сделать. Но я думаю, пройдет немало времени, пока Пресгер до нас доберутся. — Информация о расколе лорда Радча еще не дошла, и проблемы со шлюзами по-прежнему официально именовались «непредвиденными трудностями». Весьма предсказуемо, что те, кто просто не принял этого объяснения, сочли версию о вмешательстве пришельцев более правдоподобной. — С нами все будет в порядке.