— Жди во дворе, Касай! Да лошадь не забудь напоить! — велел сановник своему слуге и отправился в дом.
Слуга не торопился. Привязал коня к длинной поилке и достав из кисета трубку, стал набивать ее травой, ища глазами лампу или светильник, от которой можно будет прикурить.
Раскурив трубку, слуга вежливо поздоровался с прочими сопровождающими под навесом, пересек двор и сел как раз в паре шагов от двери подвала.
Я как можно тише сдвинул ножом крючок с внешней стороны и приоткрыл дверь. Слуга не видел и продолжал сидеть дымя трубкой.
— Дай мне кувшин с вином, Орадан. Я отвлеку этого забулдыгу, а ты просочись в конюшню и выбери нам пару лошадей.
— Не боишься, что я сбегу без тебя? — прошептал наемник и криво ухмыльнулся.
— Нет, не боюсь. Тебя одного им найти будет гораздо легче.
Не знаю почему я был так уверен, что пустынный волк не бросит меня и не уйдет один. Ведь теперь нас ничто не связывает. Я потерял корабль, потерял статус добропорядочного гражданина — такой же беглец, как и он. Но если для него это нормальное явление, часть работы, то мне не случалось доводить дела до такого состояния.
Тихонько приоткрыв дверь, я выбрался из подвала и сделал все возможное, чтобы притихший у сарая слуга заметил меня.
— Тихо, приятель, не шуми, — обратился я к удивленному кочевнику. — Мы тут одну бочку с вином разорили. Тебя угостить?
В ответ на такое предложение слуга только закивал головой, не выпуская трубки изо рта.
— Твой, небось, тоже ушел и даже медной монетки на выпивку не дал?
— От Салима дождешься, куда там! Вот лето начнется, уйду я от этого скряги.
— Что вздыхать, приятель, наш тоже не лучше. Весь день рылись в яме, чистили канавы как землекопы, а вечером погнал вместе с собой, даже грязь смыть не успели.
Сказав это, я сунул слуге в руки кувшин с вином и присел рядом, внимательно оглядываясь по сторонам.
— А ты что же, друг, только привез своего?
— Да вот четверть меры как присел, только трубку и прикурил.
— Значит, надолго они сегодня засядут со своими разговорами. И что не спится людям по ночам.
— Днем жарко, вот и колобродят всю ночь напролет!
— И то верно, а мы что же железные, нам-то спать когда.
Больше на меня слуга внимания не обращал, он умудрялся глотать вино и курить одновременно. Еще поглядывал в сторону игрального стола, который только освободился от одного игрока.
— Ослы паршивые, смотри, на что играют!
Молодой кочевник указал кувшином на парочку крепких ребят, которые отправились в темный угол за сараями. Я только брезгливо передернулся и сплюнул на пыльную землю.
— У нас на севере за такое кастрируют!
— А у нас в кочевье заматывают в кошму и бьют палками, причем обоих.
— Ладно, великий дух им судья, пойду я. Хозяин велел к его приходу баню истопить.
— Счастливо, спасибо за вино.
— Забудь. Если спросят, вали все на меня, от здешнего не убудет!
Орадан вывел двух неприметных лошадей к открытым воротам, и нам только и осталось, что сесть верхом и убраться из города. Так мы и сделали. Незачем было испытывать судьбу и пытаться закончить еще какие-то дела здесь. Теперь я думал только о том, что следует делать дальше. Если, как и планировал, прежде отправиться на юг, то есть с чем. Единственное препятствие — это крепостная стена Асур-Валада. Сквозь посты в тех краях пройти незамеченным будет не просто. Да и искать здесь, я думаю, нас еще будут долго. Шутка ли, сбежали из-под самого носа королевской стражи. Если старина Тром убедил Азара и Хаджин отогнать корабль подальше, то искать его будет не просто. Да и где? Ветер хоть за эти дни и не менялся, мне все одно не под силу отыскать их в предгорьях да пустыне.
Отправлюсь на юг, в обход стены. Буду двигаться по предгорьям ночами, подальше от дорог, так, глядишь, и выберусь. Эти края заселены не очень густо, но одинокие хутора да стойбища кочевников все еще встречаются. Куда направится Орадан, мне было не интересно. Пожелает идти вместе со мной, гнать не буду. Выберет свой путь, держать не стану.
На восточных воротах стражи не оказалось вовсе. Просто пустая арка с тремя нищими, нашедшими себе уютное местечко в ворохе прутьев для корзин. Большая часть факелов уже прогорела, светильник на треноге тоже тлел, распуская по ветру искорки от красных углей. Солдаты либо спали, либо отправились в казармы по своим делам, беззаботно оставив все посты.
На дороге за воротами мы с Ораданом припустили рысью и стали уверенно сворачивать на юг. В темноте лошади шли очень неохотно, то и дело спотыкались, но нам не было резона их жалеть. Сейчас мы пожалеем лошадей, а кто потом пожалеет нас?