— Тогда не сыпьте драгоценных мер! Поднимайтесь на корабль! Нет надобности ждать, подкрепление из нижнего лагеря вот-вот подоспеет.
В словах Гурымея грохотал вой сотен ураганов, протяжным стоном завывали вьюги, клокотали ветры, шелестели каменным крошевом песчаные бури. Извлеченная из свинцового саркофага «Свирель ветров», уже только одним своим появлением из тьмы хранилища вызывала трепет и негодование, стихии ветра, подчиняя ее себе. Вырезанный из темного камня и кости, состоящий из нескольких трубок в серебряной оправе, чем-то похожий на жреческий жезл, украшенный тончайшей резьбой, инструмент привлекал к себе внимание всех стихийных духов. Маг шептал заклинание, призывающее непокорный древний инструмент к повиновению, и ни капли сомнений не должно было прозвучать в его словах. Еще полмеры назад возбужденные и беспокойные горные короли сновали вокруг, скаля клыки, а теперь они прижимались к земле, прятались под камни, скулили, видя, как их новый повелитель неволит ветер.
Догнать фрегат, способный за один день перекрыть десятки конных переходов, было невозможно. Наслать вдогонку ураган или смерч — трата сил, которая, вполне возможно, и не принесет ожидаемых результатов. Оставалось только опередить беглеца, использовав древние силы. Если он действительно тот, в чьи грязные руки попали древние камни, то мир — все, к чему привыкли люди, стоит на грани пропасти. Готов ввергнуться в клокочущие огнем земные недра. Знаки богов, которыми те в свое время стирали горы, воздвигали вулканы, испепеляли равнины, оказались в руках дикаря. Быть может, потому, они еще и не натворили столько бед. Можно не знать ни одного заклинания, можно быть примитивным и недалеким, но, имея в руках такую чудовищную силу, можно встать во главе верховных тронов, как рабами понукать вольными стихиями, вызывать души древних нейфов одним только мановением руки и приказывать как рабам.
Следовало опередить безумца. Уничтожить, растоптать. Перед ним как открытая книга прошлое и будущее, сила и всевластие, могущество, равняющее его с богами, за веру в которых сам маг и инквизитор обрекал на пытки не один десяток вероотступников, еретиков.
Свирель выполнила приказ. Гурымей знал, что она подчинится гимну и станет послушней цепного пса. Он вспомнил флюгер на башне его родового замка. Изящный и тонкий ветролов, держась одной рукой за тонкий шпиль, уверенно смотрел вдаль, туда, откуда дует ветер. Флюгер был водружен на спицу сторожевой башни задолго до рождения самого мага. В то самое время, когда небесные корабли бороздили небо и были так же обыденны, как запряженная мулом повозка. Большие и малые, военные и торговые, корабли строились умелыми мастерами, управлялись смелыми капитанами, из славного поколения которых и вышел сам Иридии Гурымей. Маг и верховный жрец, потомок древнего рода.
Он чувствовал запахи, словно бы уже дышал воздухом, чистым и влажным, чуть сыроватым от тумана, поднимающегося с зыбкой ряби небольшого озера. Ему чудились ароматы сосновой рощи, той самой, где он подолгу бродил вдали от крепостных стен дома, подальше от дворовой суеты, пребывая в раздумьях о бесконечности.
Мундштук свирели прикоснулся к губам холодной каменной каплей. Собирая все прежние воспоминания в один-единственный выдох, затаенный, словно перед поцелуем, он легонько вытолкнул воздух из груди, мысленно скользя сквозь пространство.
Ветер заворачивался горизонтальной воронкой, поднимая ввысь все больше пыли и остатки сухой травы. Чуть желтоватое небо пустыни на мгновение просияло безоблачной бирюзой, и словно проталина во льду начала расползаться в стороны, открывая небольшой проход. С той стороны — изумрудная зелень травы встревожилась, пригнулась к земле, затрепетала, под порывами суховея, ворвавшегося из каменистой пустоши. Маг чуть ослабил руки, и тяжелая свирель немного опустилась, спуская выдутый ею проход как раз на уровень земли. Резким движением, указав в сторону прохода, маг дал понять Ши-фу, чтобы те бежали в него. Ему не требовалось отдавать приказ громко, заставлять, пугать. Одичавшие и злые, горные короли уже понимали мага, даже когда он не произносил слов. Они знали, что новый повелитель не оставит их без добычи, и потому выполняли приказ мгновенно. Плотно прижимаясь друг к другу, горные короли выстроились шеренгой и черным ручейком потекли в новые земли, в новые охотничьи угодья, которые даровал им воплощенный бог, повелевающий огнем как рабом. Последним шел сам Гурымей. Проход сужался стремительно, но маг успел прихватить с окровавленного алтаря свинцовый ларец и шагнуть вперед, в то уютное место, воспоминания о котором позволили ему с первого раза, без долгих попыток, открыть в него двери.