— Вас просто так впустили?
Лина не скрывала своего удивления. Как ему удалось вот так пройти? Впрочем, нежное выражение его лица заставило ее забыть об этом. До этой минуты ей не приходило в голову, что вором мог оказаться Тристан, — но ласковый взгляд и знаки внимания, которые он оказывал ей прежде, убедили ее в несправедливости этого подозрения.
— Я решил вам доставить счета лично.
— О! — В голосе ее слышалось отчаяние.
— Так не приветствуют человека, который принес подарки, — укорил ее Тристан, вынимая продолговатую коричневую коробку с логотипом «Лорд энд Тейлор».
Он скрывал ее под пальто, переброшенном через руку. В Лине снова пробудилась тяга к роскошным вещам, и она протянула руку к коробке. Тристан с улыбкой отпустил коробку. Сняв крышку, она увидела пару белых замшевых перчаток для театра, упакованных в красную папиросную бумагу. Они были по локоть, с маленькими жемчужными пуговками на запястье.
— Они красивые! — прошептала она.
— Подарок от вашего пламенного почитателя. Я подумал, что они вам пригодятся теперь, когда вы ездите в оперу.
Лина встретилась взглядом с гостем. Значит, он тоже читал эту колонку.
— Полагаю, вы та самая мисс Брод, о которой написано в газете. Надеюсь, вы не слишком заважничали и впустите меня? — продолжал Тристан, уже закрывая за собой дверь и бросая свое пальто на кровать. — Надеюсь, вы не влюбились в этого старика, — заметил он небрежным тоном, окидывая взглядом комнату. — Я забеспокоился, поскольку вы так давно не заглядывали в наш магазин.
Лина не ответила на последнее замечание. Ее внимание было приковано к перчаткам. Они напомнили ей обо всем, что она потеряла, и ей стало себя жаль. Она почувствовала, что сейчас расплачется.
— В чем дело? — встревожился Тристан.
Он положил Лине руку на плечо, и от этого ласкового жеста она еще острее почувствовала, как несчастна, и прикрыла руками лицо, по которому струились горячие слезы.
— Не надо, мисс Брод, — уговаривал Тристан. — Вы же не думаете, что ваша репутация погибла, не так ли? Вовсе нет. Я же просто пошутил. Я-то знаю, что вы в него не влюблены, и все остальные тоже знают. Если бы вас часто видели с разными мужчинами такого типа, тогда вы были бы в опасности, но один такой случай вам не повредит. Кроме того, всех так отвлекло сообщение о вас в светской хронике, что никто и не думает о благопристойности.
— О, дело не в этом, — рыдая, возразила Лина.
Ей так хотелось к Уиллу, чтобы признаться во всех своих ошибках и просчетах. Но сейчас рядом был только Тристан.
— Тогда в чем же?
Лина взглянула на продавца, подавив рыдание. Лицо ее покраснело, глаза распухли. В голосе Тристана слышалось такое участие, что ей захотелось рассказать ему все.
— У меня украли кошелек.
Улыбка Тристана угасла.
— Кошелек?
— Да, из моей комнаты, в тот вечер, когда я была в опере. В нем было более двухсот долларов, и их забрали — все!
— В таком случае вам нужно рассказать администрации.
— Нет-нет, — поспешно возразила Лина. Ей было стыдно смотреть на Тристана. — Только не это.
Тристан взял ее за руки. От этого ласкового прикосновения ей еще сильнее захотелось плакать. Ей так давно никто не выражал сочувствие, не проявлял доброты.
— Почему? Вы подозреваете кого-то близкого… или кого-то, кто понесет суровое наказание? — Лина отрицательно помотала головой. — Но даже в этом случае так много слез из-за такой ничтожной суммы. — Он неловко рассмеялся, сжимая ее руки. — Конечно, для такого как я, это большие деньги. Но для вас, дорогая Каролина, это не такая уж потеря, не правда ли?
— Это все, что у меня было! — выпалила она.
После этих слов ей стало легче: наконец-то она с кем-то поделилась, что у нее нет никаких средств. Тристан отступил на шаг:
— Но ваше наследство?..
— Я не наследница, — заскулила Лиина.
Итак, правда вышла наружу. Она посмотрела в глаза Тристану, чело которого нахмурилось, но взгляд был по-прежнему сочувственным.