Я хотел его, в последний раз хотел. И я рад, что в нашем последнем сексе нет боли и обиды, есть просто секс и удовольствие. Теперь я мог спокойно уйти. Я мог поставить жирную точку на отношениях с Микку.
Я возвращался обратно. Мне хотелось видеть Сору, я не мог больше терпеть. Я хочу только его. Теперь только его… раз и навсегда. Я попросил водителя остановить мне у магазина, и закупившись, чем нужно, мы поехали далее.
Через полчаса я был уже дома. Первым делом я сразу же направился в подвал, когда я подошел к двери, меня начали одолевать сомнения: мне хотелось… нарушить свое слово. Принес ему еды и ушел.
Сейчас мне ничего не хотелось. И мне было безумно скучно. Я слонялся из комнаты в комнату, пока не остановился у комнаты, которую не открывал уже много лет. Поворот ключа, щелчок… и старые воспоминания.
До сих пор пятна крови на белоснежных обоях. Моя неудача - моя ошибка.
Его звали Сеиичи. Милый и наглый Сеиичи. Ему было шестнадцать лет, в борделе он проработал около полугода, а потом его выкупил я, еще будучи совсем молодым. Он был моим первым рабом. Власть над этим человеком свела меня с ума. Мне хотелось делать с ним все, я и делал это, сейчас мне страшно вспомнить его крики о помощи, его боль, его вид. Мне стыдно, мне стыдно перед ним и перед собой. Как бы я хотел все исправить - тогда я не был человеком, я был каким-то животным. В этой комнате все и происходило.
Я постоянно доводил его до болевого шока.
Я полностью уничтожил его красоту.
Я полностью уничтожил в нем человека.
Когда однажды я зашел к нему, то застал его уже холодным: он порезал себе вены осколком разбившейся вазы. После его смерти я изменился, смог запереть этого демона внутри себя и долго не возвращался к подобным практикам, но всё же со временем вернулся. Так я познакомился с Микку. Нет, о Микку я не хочу вспоминать…
Потом было еще двое мальчиков: первый был очень послушным, чересчур даже, а еще каким-то нечувствительным, второй, наоборот, слишком чувствительным, он падал в обмороки постоянно, что бы я с ним не сделал – этих двоих я перепродал и… решил еще раз ото всего отдохнуть. Теперь у меня Сора и он заставляет меня испытывать очень странные и необычные чувства.
Я начал сдирать обои – мне было тяжело видеть эту кровь. Зачем бежать от мрачного прошлого, когда можно все превратить в минимально светлое будущее?
Через два часа вся комната была в обрывках обоев, а стены были голыми. Я начал все прибирать. Нужно избавиться от прошлого ради будущего. Я вел себя как безумный, а, может, я таким и являлся.
Я вынес остатки от обоев, подушку и одеяло, на которых спал Сеиичи, и все сжег. Огонь среди снега – это красиво. Мне стало лучше, но не хватало Соры рядом с собой.
Я прогулялся вокруг дома и решил еще раз его проведать, захватив заранее кое-что. Я купил три килограмма разных конфет, еще немного сладостей, хочу его просто немного порадовать или, можно сказать, побаловать. В подвале было темно, но и без света я спокойно нашел его дверь. Сора… мой малыш Сора. Он там за этой дверью. Я улыбнулся… и просунул конфетку в щель. Нужно дождаться ночи. Может, он и не будет знать, что сейчас ночь, но спать хочется именно в это время, он тут не так долго, чтобы сильно сбить биочасы.
Целый вечер я готовил, хотел приготовить еду на завтра, не любил готовить, но у меня это неплохо получалось. Нужно бы и Сору научить. Когда я закончил, было уже за полночь.
Если он этого не оценит, то просидит в одиночке всю оставшeюся жизнь. Я вновь спустился в подвал и очень тихо открыл двери: он спал. Не хочу его будить. Я взял его на руки вместе с одеялом и очень боялся, что он проснется, мне немного дурно, и я могу упасть (какая готовка без хорошей бутылки вина?), а проснувшись, у Соры первая реакция - это подергаться. Но я благополучно зашел с ним в комнату и лег спать, обнимая моего малыша.
Глава 48
http://s017.radikal.ru/i413/1112/3e/c000ef56e431.jpg от VeDma and VaNya
Мне не хотелось открывать глаза из-за сна, который был так прекрасен: я был в тепле, лежал на чем-то мягком и чувствовал легкое прикосновение его рук к себе… Когда я все же открыл глаза, оказалось, что все это не сон - рядом со мной дремал мой хозяин. От удивления я чуть не упал с кровати.
- Не дергайся, - услышал я голос Хидеки, и судя по голосу, он вчера выпил.
Будить его я не решался, кто знает, что он со мной сделает с похмелья. Я пытался вновь уснуть, но у меня это, увы, не получилось, и, перевернувшись на бок, я уткнулся носом в его торс. Его рука легла мне на голову, было приятно… он меня гладил, жаль, что я не кот, а то бы замурлыкал. В эти минуты я был счастлив.
- Хозяин…
- Ты мне спать уже не дашь, я правильно понимаю?
- Я люблю Вас, хозяин.
Почему ты не можешь сейчас сказать мне «я тебя тоже»?
- Глупый ты мальчишка.
- Почему?
- Хотя бы из-за твоего «почему». Сора, у меня голова болит, хочу спать.
- Почему Вы меня отпустили раньше времени?
- Если что-то не нравится, могу вернуть тебя обратно.
Я замолчал и лишь сильнее прижался к нему. Да, я люблю его, пускай это обман или самообман, но это лучше, чем ненависть. Я еще раз взглянул на своего хозяина: красивый мужчина, которого мне не понять. Моя боль, мои крики, мои стоны – все это его заводит?
- Сора, отлепись от меня, от тебя жарко.
Я немного обиженно пододвинулся к краю; Хидеки тихо посмеялся. Он пододвинулся ко мне и поцеловал в губы… Он вчера много курил и немало выпил. Его неясный взгляд намекал на то, что ему требовалось хотя бы опохмелится. А знаете, такой мутный взгляд даже немного сексуален. Хидеки резко разорвал поцелуй, и его губы прикоснулись к моему лбу.
- Черт, да у тебя температура!
Я на него вопросительно посмотрел, но если подумать, я чувствовал себя немного устало.
- Сами виноваты, нужно было лучше обо мне заботиться! Хозяин называется! Вы специально меня так морозите, что я у Вас заболеваю, знаете что!.. - ведь лучшая защита - это нападение?
Он прервал мои недовольные речи поцелуем, а после несильно ударил меня по щеке.
- У меня голова болит, может, сам измеришь себе температуру? Во второй гостиной комод стоит, найдешь там градусник.
- Хидеки, встань и сам найди, - лучше бы я этого не говорил, но, к счастью, все оказалось не так плохо, как могло быть, он лишь столкнул меня с кровати.
Я упал, к своему несчастью на копчик, было больно.
- Да, и принеси мне пива из холодильника.
Градусник и пиво. Сам не может сходить что ли?
Я опустил голову и улыбнулся. Я весь его, хотя он - последняя скотина. Я открыл комод, о котором он говорил. В комоде были разные медицинские препараты, какие-то приборы… я померил себе температуру – тридцать семь с половиной, аспирин должен справиться. Так… я захватил пиво и вернулся в комнату.
Мы теперь в другой спальне – это удивительно. Но комната очень странная: нет обоев, большая кровать, а напротив зеркало - и все, но в старую комнату с цепями я не хочу, а если приглядеться, то и тут можно увидеть недвусмысленные дырки от сверла.
- Вот твое пиво, Рийо, - бросил я ему банку, которую он не смог поймать.
- Ты точно нарываешься, сопляк.
Я тут подумал, что все же в похмелье он мне ничего не сделает. Я поднял банку и подал ее хозяину.
- Я не умею пить, - сказал он грустно, - и никогда не умел. Стоит мне немного перепить и все… головная боль на целый день. А ты как себя чувствуешь, малыш?
- Относительно нормально, температура – это мелочи. Мне льстит, что Вас интересует мое самочувствие.
- Нет, боюсь, как бы мне не пришлось Шина вызывать.
Я засмеялся и сел рядом с ним на кровать. Он улыбался, и у него была непривычно добрая улыбка.
- Сора, иди ко мне.
Я полностью залез на кровать и быстро очутился на нем. Я смотрел ему в глаза, они были немного нездоровыми, но явно что-то задумавшими.