- Вы вообще собираетесь есть или нет?
Я лениво встал с пола, потушил сигарету и побрел на кухню. Стол был аккуратно накрыт на двоих. Я уже давно разрешил ему есть со мной за одним столом, как бы меня это поначалу и не бесило, но Сора настаивал только на двух вещах: это меньше боли и нормально есть как человек, а не собака.
Пока мы ели, я разглядывал его тело: хрупкое, изящное, видные небольшие рубцы, они не уродуют, они даже немного украшают. В нем появилась сексуальность. Раньше он привлекал меня к себе за счет своей внешней невинности и страха, а теперь, даже его взгляд, полный осознанного желания, заставляет мои инстинкты пробуждаться.
Я перевел взгляд с глаз на шею: засос и тонкий ошейник, выделанный серебром – просто красивый ошейник. В отличие от прошлогоднего ошейника, этот не имеет устройства слежения, его легко снять, он не может душить, Соре он по душе, потому что мягкий и легкий.
- Хозяин, Вы уже третий день медлите с заказом, Вы, когда вообще последний раз в студию заходили?
- Я, оказывается, нанимал секретаря и няньку сверху; молчи, щенок.
В действительности Сора прав, не работал я уже более недели, кажется, будто это и немного совсем, но лучше такого отдыха себе не давать, а то совсем разленюсь, да из-за Соры я несколько дней из постели не вылезал, мы прямо как кролики были.
- У меня модели нет, - констатировал я.
- Всегда можно позвонить в агентство, или чем я не модель?
- А не высоко ли себя ценишь?
Сора нагнулся через весь стол и в наглую поцеловал меня, за что быстро получил удар в «солнышко».
- Хорошо, так и быть. Нарисую тебя.
Сора не скрывал своей радости, почему он так хочет, чтобы я его рисовал, не знаю, да и неважно. С ним мне спокойно, с ним я чувствую гармонию в душе.
- Ты мой посуду, а я приготовлю ванну.
- Давно мы уже ванну вместе не принимали… - сказал он, улыбаясь.
Я ушел и включил горячую воду, когда набралось до середины; залез в нее и стал ждать Сору. Подошел он через пять минут, молча, снял с себя брюки и хотел зайти в воду, но чтобы он не грузился, как это сделать аккуратно. Я взял его на руки и сам положил мальчика, как мне удобно. Он перевернулся на живот и водил пальцем по моей груди.
- Хозяин, а Вы не думали, что меня можно и почаще выгуливать? Я хорошо себя вести буду, обещаю.
- Твои обещания ничего не стоят.
Он обнял меня и поцеловал в губы, я не ответил на поцелуй.
- Хозяин, ну что Вы такой злой, у Вас такая очаровательная улыбка…
- Подлиза, и когда ты научился говорить так кокетливо? Вроде бы я тебя этому не учил.
Я, конечно, наигрывал свое пасмурное настроение, но все же Сора опасен, когда понимает, как себя нужно вести, чтобы постоянно держать меня в возбужденном состоянии, что согласитесь, начинает надоедать, а потом не понимает, почему я неделями к нему не прикасаюсь. Что поделать, не умею я растягивать удовольствие: мне нужно все и сразу или ничего.
- Ну, если ты так хочешь поцелуев, может, ты поцелуешь меня внизу?
- Под водой?
- А почему бы и нет, - как он и говорил, я «очаровательно» улыбнулся.
Сора понял, что уже никуда не деться, и погрузил свою голову в воду. Не начав еще ничего делать ему захотелось глотнуть воздуху, но я не дал ему поднять голову и заставил взять в рот по глубже. Пару раз зубки прикоснулись ко мне, и только тогда я позволил ему дышать, только чтобы наказать. Я ударил его лбом об стенку. Он схватился за голову и что-то простонал невнятное.
- Что нужно сказать?
- Простите, Хозяин, я неисправимый идиот, как же Вы с таким справляетесь, господин?
Я еще раз ударил его головой об стену.
- А! За что на этот раз?!
И снова ударил.
- У меня так сотрясение мозга же будет!
И четвертый раз ударил, не жалко. Правда, все же не стоило ему лоб в кровь разбивать.
- Хозяин, простите меня, но я не могу понять, в чем я провинился перед Вами?
- В первый раз, укусил, во второй раз, мм… я говорил, что ненавижу сарказм? И еще два раза – это уже за дерзость.
- Ну, знаете, аа… не надо… хозяин, давайте я лучше закончу начатое, только сам, хорошо? Спасибо.
Он опустился в воду и принялся за привычное ему дело, немного помогая руками, через каждые полминуты он набирал воздуха в легкие. Имея уже большой опыт, он очень искусно владел своим языком. Я утопал в наслаждении, можно было просто расслабиться и получать чистое удовольствие. Я не стал его мучить и как только оргазм начал наступать я пытался его поймать.
Отдохнув в ванной еще полчасика, я решил, что хватит с нас горячей воды, да и Сору уже мутило, особенно из-за того, что уж слишком большую встряску я ему сделал. Я намылил губку и начал его мыть, стандартные действия. Сора сидел спокойно, он хотел уже спать и в кроватку, на меня вода так же действовала. Вымывшись, я взял его на руки и понес в комнату, он прижимался ко мне и дрожал от холода. Зайдя в комнату, я положил его на кровать и дал ему уснуть, а сам оделся и принес в спальню мольберт, краски и все остальное.
Рисовать спящую модель мне понравилось, не нужно было заставлять его правильно принять позу, не шевелиться, да и слушать жалобы всякие мне тоже не пришлось, а потому работалось очень быстро. Он лежал очень мило, на лицо падали мокрые волосы, от тела шла испарина, лицо и кожа красноватые, выражения лица удивительно спокойно, он был красив как никогда, но при этом он обычный миловидный мальчик. Еще мальчик, даже не юноша. Он всегда для меня останется глупым мальчишкой.
А еще я рад, что он давно смирился со своей жизнью. Даже дав ему свободу, чего, разумеется, делать не собираюсь, он все равно помедлит и, скорее всего, не уйдет от меня. Но проверять эту гипотезу я не собираюсь: он и так от меня никуда не денется - я не позволю.
Еще остался примерно час работы и все, но все так просто не бывает. Сора проснулся очень не вовремя, я только начал прорисовывать лицо подробнее. Если я ему скажу «спи», он, как назло, спать не будет. Ему будет интересно, почему он должен спать. А «не спи» воспримет, как приказ, и не будет спать.
- Сора, отдохни, подремли пока еще, а то потом не дам, - сказал я очень мягким голосом, убаюкивающим.
Он до конца не открыл глаза и поэтому не увидел меня за работой, а то бы точно их бы уже не закрыл, а я попытался все побыстрее закончить и даже успел все убрать обратно в студию.
Вымыв руки от краски, я удовлетворенно вздохнул и посмотрел на себя в зеркало: надо бы побриться, а то щетина появилась. У Соры тоже возможно скоро пушок появится, тогда и станет юношей, а пока он ребенок, который успел сексуально повзрослеть, но не в остальном. А что уж об этом, я побрился и ушел в кровать к Соре.
- Я люблю Вас, честно люблю… - шептал он в тишине.
- Я тебя тоже, мой мальчик, я тебя тоже люблю, - шептал и я.
Мы оба уже спали, прижимались друг другу, грели друг друга, просто хотели быть вместе. Я люблю его? Да, люблю, а он меня? – тоже. А кто больше? Каждый по-своему, по-особенному.
Этот год показал нам очень многое, он научил нас жить, как мы живем сейчас. Мне быть мягче и идти на уступки, а он более послушный и лишний раз не упрямится и все делает с неким огоньком, с любовью. Секс уже давно называется любовью. Я не хотел, чтобы так получалось, но это так.
Меня не окрыляет от этой любви, как многие говорят, я просто принял ее как факт, я понял, что можно любить ни за что. Люди созданы друг для друга, да? Не знаю, но если даже мы изначально не подходили друг к другу, то мы переплавили себя и стали едины. Он часть меня. Он мне даже больше, чем любовник, он - моя любовь.
Если любишь – отпусти? Ничего подобного, если любишь - хватай и держи до последнего, никому не отдавай, он только твой или ничей. Что еще говорить, я готов прожить с ним и еще один год, и десять лет, и хоть до самой смерти. С ним у меня на душе гармония, а это, наверное, главное.