— Я вижу гвоздь, — настаивал Партлоу, ломая голову, как вытащить этого ублюдка из машины, причем сделать это надо было немедленно.
— Я могу поменять колесо дома, — ответил Хартли.
— Твое право, Клэй, — сказал Партлоу. И это был первый раз, когда он назвал этого парня по имени. — Вероятно, оно продержится.
Он бросил еще один взгляд на якобы поврежденную шину и с молчаливым проклятием, направился обратно к «Форду». Примерно через пятнадцать секунд План «Б» должен был вступить в действие, а с учетом оружия в бардачке Хартли и замков на дверях «Олдсмобиля» План «Б» был ведром дерьма.
— Парни, у вас проблемы с машиной? — раздался мужской голос.
Вмиг переполошившись, и поняв, что от испуга потерял лет пять жизни, Партлоу разглядел ярдах в двадцати пяти мужчину, стоявшего под металлическим козырьком, выступающим над погрузочной платформой склада. Он курил сигарету, укрываясь от дождя.
Партлоу отозвался:
— Небольшая проблема с колесом, но мы справимся!
Хартли внезапно открыл дверь, и Партлоу потерял еще один год жизни от страха. Шофер оставил двигатель включенным, и устало буркнул:
— Хорошо, я взгляну.
Партлоу отступил на шаг. Он взглянул на заднее окно «Олдсмобиля» и увидел лица Ниллы и Джека Младшего: дети прижались друг к другу щека к щеке и наблюдали за разворачивающейся драмой. Глаза маленькой девочки были прикованы к лжедетективу, и излучали напряженность, которая сразу же заставила его вспомнить другую маленькую девочку, из Техаса — Джоди — чье имя он написал с ошибкой в Золотом Издании Библии… ту самую Джоди, чьих щенков он сжег.
Когда Хартли обогнул автомобиль, чтобы проверить шину, Партлоу потянулся к пиджаку и положил руку на рукоять револьвера. В тот же миг Джинджер открыла дверь и плавно скользнула за руль «Олдсмобиля». Донни начал выходить сразу после нее.
Партлоу потянулся к револьверу.
Курок за что-то зацепился.
Донни вывалился с заднего сиденья «Форда» и врезался в бок «Олдса».
— Чертова нога! — буркнул он.
Партлоу увидел, как тело Хартли напряглось, как у охотничьей собаки, взявшей след. В машине Джинджер уже открыла бардачок, вынула шестизарядный револьвер .45 калибра «Смит & Вессон» и протянула оружие шофера Донни, который, казалось, еще не до конца обрел равновесие. Хартли повернулся, изучая Партлоу как своим здоровым, так и стеклянным глазом. Лицо мужчины посерело, а затем оно потемнело еще на несколько тонов, когда Партлоу почти вырвал свой револьвер .38 калибра из кобуры и прижал его ствол к животу шофера.
— Залез… — голос Партлоу сорвался и, кашлянув, он снова повторил. — Залезай на заднее сиденье к детям.
— Давай, двигай! — рявкнула Джинджер. Донни взял протянутый пистолет и, удерживая его низко и прихрамывая, побрел к пассажирской двери «Олдса».
Партлоу увидел, что Хартли обратил взгляд на работника склада, который все еще курил сигарету и, казалось, совсем не обращал внимания на то, что происходило прямо перед его носом. Капли дождя отскакивали от козырька фуражки шофера. Губы у него подрагивали, видимо, он намеревался или что-то сказать, или закричать. Партлоу сильнее вдавил пистолет в живот Хартли и стал спиной к складу.
— Не дури. Только помрешь зря, — сказал он прямо в лицо шоферу. — Мы собираемся забрать детей — с тобой или без тебя.
Хартли просто смотрел на него. Дрожащие губы сжались, и раздался голос, спокойный и тихий:
— За это я отправлю тебя в ад.
— После тебя, — Партлоу указал подбородком в сторону «Олдса». Он снова поймал взгляд Ниллы, смотрящей на него через окно. Он желал, чтобы из этих глаз брызнула кровь, но выражение ее лица было все еще спокойным, хотя и озадаченным — она, вероятно, даже не понимала, что происходит.
Хартли отвернулся от Партлоу. Он сел на заднее сиденье, направляемый его пистолетом, прижатым к его спине. Оказавшись внутри, он увидел свой собственный пистолет в руке Донни Байнса, который занял пассажирское сиденье, чтобы держать всех пленников под прицелом. Партлоу захлопнул дверь за Хартли и вернулся к «Форду». Он сел за руль и тронулся, а Джинджер последовала за ними в «Олдсе».
— Получилось! — воскликнул Донни. — Черт побери, у нас получилось!
— Давайте-ка прокатимся, ребятки, — сказала Джинджер. — Успокойтесь и расслабьтесь.
Нилла и ее брат были одеты в школьную форму: на обоих синие пиджаки с белыми рубашками, но на девочке была темно-синяя юбка, а на мальчике — аккуратно выглаженные синие брюки. На нагрудном кармане пиджаков красовался богато украшенный золотой герб и белые вензеля «ШХ» школы Харрингтона. Нилла выглядела растерянной, но еще не впала в панику, а малыш Джек тем временем разинул рот и застыл от удивления, наблюдая за движениями пистолета в руке Донни, словно видел перед собой, как взад-вперед качается голова кобры.
— Что происходит, мистер Хартли? Кто эти люди? — спросила девочка. — Почему здесь был мистер Парр?
— С нами все будет в порядке, — сказал ей Хартли. Он положил свою огрубевшую руку поверх ее мягкой ладони и посмотрел в лицо человека с пистолетом. — Я бы попросил вас не выражаться в присутствии детей, — сказал он.
Донни, казалось, на мгновение онемел. Но тут он рассмеялся, как ревущий мул, и продолжал смеяться, пока Джинджер не потянулась и не ударила его по колену.
— Смотри в оба! — бросила она, и он замолчал.
Две машины продолжали путь, направляясь на северо-запад, к болотам, которые доходили до озера Пончартрейн.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ХИЖИНА НА ОЗЕРЕ
15
Кертис нес к посадочной зоне два очень дорогих на вид чемодана, отделанных кожей аллигатора, для молодого человека в серой федоре и в пиджаке такого же оттенка, когда вдруг услышал какое-то странное бормотание. Просто бормотание — возможно пара каких-то слов, слившихся вместе. Было невозможно разобрать их смысл. Он не был уверен в том, прозвучали ли эти слова в его голове, или это была лишь звуковая иллюзия из-за внешнего шума, который производили пассажиры, уезжающие на поезде в три сорок.
Локомотив выпускал облака пара и издавал металлический лязг, чем пугал голубей, вынуждая их перелетать с места на место между металлическими балками крыши. Кертис подумал, что когда вверх вырывается пар локомотива, люди начинают суетиться, и движение на платформе ускоряется: все о чем-то спешно переговариваются, тележки с багажом едут быстрее, и на станции Юнион становится так шумно, что…
— Кертис! — услышал он.
Это прозвучало мягко. Дотронулось до его разума и пропало.
Кертис прислушался, пока ноги продолжали машинально нести его к машине пассажира, которому он надеялся не забыть пожелать доброго пути — как и было положено.
Он прошел примерно четыре шага, когда в него буквально врезался голос:
— КЕРТИС, ПОЗВОНИ МОЕМУ ПАПЕ! ЭТОТ ЧЕЛОВЕК В МАШИНЕ, ЭТОТ ЧЕЛОВЕК… ЭТОТЧЕЛОВЕКВЫМАНИЛМИСТЕРАХАРТЛИИЗМАШИНЫ ЯНЕЗНАЮКУДА МЫЕДЕМ ОНАСКАЗАЛАЧТОТОПРОХИЖИНУ!
Сила этой мысленной бомбардировки была такой мощной, что, казалось, что-то ударило Кертиса по голове. Голова его запрокинулась, ноги подогнулись, и, уронив оба чемодана, он упал на бетон тротуара.
— КЕРТИС! КЕРТИС, ПОМОГИ НАМ! ЭТОТ ЧЕЛОВЕК В МАШИНЕ — У НЕГО ПИСТОЛЕТ!
— Вы в порядке? Вы на чем-то поскользнулись? — спросил обеспокоенный путешественник, но он был белым и не спешил подходить и предлагать помощь чернокожему.
Кертис не мог достаточно сфокусироваться, чтобы отвечать сразу двоим. Его разум буквально разрывало от переизбытка энергии, а сердце колотилось так сильно, что могло вот-вот пробить себе путь наружу из его груди.
— КЕРТИС, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ МОЕМУ ПАПЕ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ!
Его голова трещала, как барабан Марди Грас, но он сумел мысленно выдавить из себя слабое:
— Что?..
— Я НИЛЛА ЛАДЕНМЕР. МОЙ ПАПА — ДЖЕК ЛАДЕНМЕР. КАКИЕ-ТО ЛЮДИ ПОХИТИЛИ МЕНЯ И МОЕГО БРАТА. ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, КЕРТИС…