14
Дома Таня меня как следует отчитала и потребовала полный рапорт на тему моего недостойного поведения. Хоть кто-то за меня переживает. Приятно.
- Богдан позвал меня отдыхать на острова.
- Что-то не чувствую радости в твоём голосе.
- Какая радость? Я пытаюсь привыкнуть к нему, наладить хотя бы приятельские отношения, а он... Уткнется в свой компьютер, заставляя меня чувствовать себя полным ничтожеством. То я одета не так, то ему макияж мой не нравится, то смех не тот, то ещё что. Скоро паранджу надеть заставит и под столом сидеть молча, время от времени удовлетворяя его потребности.
- Может в уединенной обстановке что-то изменится?
- А я не сказала? Мы едем с его племянником и женой. Ооооо, тот ещё ублюдок. От одного его взгляда под землю провалиться хочется.
- А жена его? Может хоть с ней хорошо проведешь время.
- Поверь, что Вадим Леднев, что его жёнушка Кристина - оба тираны. Выбрал себе суженую не только по статусу, но и по духу.
- Совсем ничего общего?
- Ну, они относительно молодые: Вадиму 23 года, а Кристине 22. Но не мое. Слишком напыщенные.
- Н-да, сочувствую. Такой себе отдых. Мой Мирошка совсем не злой, дикий иногда, но это терпимо.
- Пойдешь сегодня к нему?
- Да. Надеюсь, что он насмотрится на свое художество и я смогу нормально помыться.
- Муза хренова.
- Кто ты говорил! Русалочка на островах.
- Обои доклеить надо.
- Тогда кого ждём?
****
- От тебя клеем пахнет. Боялась смыть рисунки? Зря. Этот маркер смоется нескоро.
- Тогда почему ты сразу не сказал? Я же вся грязная и потная!
- Чтобы ты пришла настоящей.
- Вонючей?
- До тебя была девушка. Ресницы кустами, едкий запах духов. До нее нельзя было дотронуться, она отдавала свою грязь на мои ладони. Ее лицо заманчиво сияло, но стоило до нее дотронуться, как самому приходилось мыться. Словно фонарь для мотылька. Манит, но больно обжигает. Пришлось погасить ее раньше времени. Мне не понравилось быть мотыльком.
- Она была фонарем, а я?
- Ещё не решил.
- Ммм...можно я воспользуюсь твоей ванной?
- Только не оставляй после себя следов.
Странный парень, но этим он к себе и притягивает. Как бы самой мотыльком не стать. И почему нельзя было сразу сказать, что предпочитаешь натуральную красоту?
Мирон не соврал, маркер не смылся даже после трения мочалкой. Ну, хоть рисунок красивый, почти как татуировка.
- Ты выходишь на улицу? - мне надоело тупо сидеть в кресле, поэтому пришлось растормошить подопечного.
- Да, но редко и в пределах дома.
- Почему?
- Не люблю общество людей.
- Но я же тут.
- Потому что я тебе это позволяю.
- И чем же мы тебе не угодили?
- Однообразностью. Кругом одни ограничения, никакой свободы. Или подчиняйся, или не высовывался. Мне больше нравится второй вариант.
- Нельзя же постоянно находится дома.
- Что такого делаешь ты там, чего не могу сделать я здесь?
- Много чего.
- У меня есть личный повар, бассейн, кинотеатр, спортзал, сад, интернет. А самое главное, что у меня есть деньги. Ведь именно это на поверхности ценится больше всего? Вы на все навешали ценники и даже на себя самих. Сколько стоишь ты?
- Ну, знаешь, не у всех есть богатый дедушка!
- Что и следовало доказать. Причем тут я, если разговор был о тебе? С таким же успехом я могу сказать, что миллионы людей, которым пришлось хуже нежели тебе, каким-то образом зарабатывают себе на хлеб, не имея при этом стоимости. У меня своя история и свои обстоятельства.
- Прости. Давай переведем тему. Мне неприятно.
- Правда вообще редко бывает приятной. Знаешь какой-нибудь язык?
- Английский. Французский ещё, но поверхностно.
- Спой мне.
И я пела. Долгих два часа, без остановки. Мирон рисовал что-то, иногда отвлекаясь на вид из окна.
Голос уже слегка осип, но зная о быстрых переменах настроения Мирона, не решилась его тревожить. Через некоторое время он сам махнул рукой, призывая меня остановиться.
- Останешься на ночь?
- А у меня есть выбор?
- Он должен быть всегда. Насилие является уделом слабых.
- А ты не слабый?
- Иногда я даже сильнее, чем нужно. Видишь ампулы на второй полке? - я кивнула. - Вколишь в случае чего.
- Аааа...
- Просто совет на будущее. Меня иногда заносит, - уже шепотом договорил Мирон, растянув улыбку в зловещий оскал.
- Что рисуешь? - поспешно перевела тему.
- Тебя.
- Но это же просто линия!
На большом листе бумаги действительно была лишь одна непрерывная линия, образующая клубок.
- Поцелуй мою шею. Но не касайся лица. Только руки.
Мирон продолжал водить линию, я же устроилась позади него. Приобняла, разместив ладони на плоской груди с торчащими сосками. Такой худенький, что можно прочувствовать каждое ребро кончиком пальца.
Идеальная кожа без родинок, прыщей и шрамов. Он и сам идеальный. Неповторимый в своей мертвой красоте. Именно мертвый. Уверена, что смерть носит его личину.
Дотронулась губами до его шеи. Этот парень даже запаха не имеет. Холодная кожа, которая с радостью делится своим льдом со мной, опаляя обветренные губы.