- Чтобы была у дяди через пять минут, - злобно кинул красавчик в сторону Самсоновой и ушел, не удостоив меня и взглядом.
- Ну и типчик...
- Милка, да это же Вадим!
- И что?
- Что-то мне подсказывает, что теперь он ненавидит меня ещё больше.
- Брось, за что ему тебя ненавидеть?
- Я так поняла, что он всех баб своего обожаемого дяди ненавидит. Вадим же пока ещё единственный наследник.
- Это все меняет.
- Ладно, Мил, позже отпишусь. Пойду на ковер. И что этому пню старому надо...
- Я тоже пойду. До скорого, Тань.
****
Из такси вышла раньше положенного, захотелось пройтись по вечернему городу. Особняк Мирошки и его деда расположен в закрытом районе. Этакая небольшая деревня богатого типа. Там своя умиротворенная атмосфера. Из газона и травинка не выбивается, делая этот городок до жути идеальным. Это место подходит моему бедному мальчику. Красота и смерть. Убойное сочетание.
Прошла при помощи личных ключей, так как постоянной прислуги в доме не имеется, старика чаще всего нет дома, а Мирон выходить не любит.
В прихожей столкнулась с Степаном Ивановичем, вид у него был, мягко говоря, убитый.
- Что случилось?
- Пошли, поговорить надо.
Для разговора мужчина выбрал свой личный кабинет, в который обычно вход был закрыт даже уборщице. Из коллекции элитного алкоголя достал одну из бутылок и налил горячительную жидкость в стакан.
- Мой сын родился с психическим отклонением. Неизлечимо, но контролируемо. С ним усиленно занимались, поэтому Владимир практически не отличался от остальных. Со временем даже девушку нашел, которая стала его женой и родила Мирона. Моего внука тоже постигла расплата за непонятные мне грехи. Он мог смеяться до потери дыхания, а через минуту рыдать, захлебывалась слезами. Он рос странно и думал так же. В какой-то момент моя невестка решила стать богатой вдовой. Прекратила лечение Вовы, а вместо нужных таблеток давала обычные витамины. Глупая...
Степан Иванович допил до дна и тут же повторно наполнил стакан. Что же такое случилось?
- Она добилась желаемого эффекта: Вовка начал сходить с ума. За рулём. Машины.
- Они были...
- Да. В машине была вся их семья. Только Мирон сидел сзади в детском кресле. У моего сына появились галлюцинации прямо за рулём. Свою ошибку невестка поняла слишком поздно. К моменту осознания машина уже врезалась в КамАЗ. Мирону повезло выжить, но родители мгновенно погибли прямо у него на глазах. С тех пор он отказывается выходить на улицу.
- А что сейчас произошло?
- У него иногда случается обострение. Каждый раз ведет себя по-разному. Мой бедный мальчик жутко страдает. Все эмоции и чувства он переживает куда острее, чем обычный человек.
- Вы имеете ввиду что-то конкретное?
- Он умирает. За последний год Мирон сильно похудел, стал ещё меньше двигаться, ни разу не вышел во двор. Совсем скоро его не станет. Он чувствует это.
- Он постепенно умирает и знает об этом?
- Более того, я уверен, что Мир знает примерную дату своей смерти. На фоне этого и случился срыв.
- Ну, я пойду к нему?
- Милания, девочка моя...
- Да?
- Я понимаю, что Мирон тебе никто. Понимаю, что не в праве обременять тебя, но...я тебя очень прошу, нет, я умоляю...ему осталось недолго. Не бросай моего внука. Доведи его до...света. Этот ребенок слишком долго страдал и заслужил покой.
- Я буду с ним до самого конца. Обещаю.
****
Мирон лежал на полу. Он совершенно не реагировал на внешние раздражители, не откликался на собственное имя. По его щекам кривыми дорожками стекали слёзные побеги. Пожалуй, это единственное, что выдавало в нем жизнь.
Так прошел ещё месяц. Болезнь упорно не желала отпускать парня, практически превратив его в младенца. Иногда он был не в состоянии даже самостоятельно поесть. Я заботилась о нем, как о собственном сыне: кормила, переодевала, укладывала спать.
Редко, но он приходил в сознание. К сожалению, длилось это недолго. За это время мы пытались успеть все и при этом ничего, полностью отдаваясь друг другу.
Несколько раз Мирон настолько выходил из себя, что приходилось вкалывать ему злосчастную ампулу. После нее он становится совсем мертвым, напрочь лишенным жизни.
Я бесконечно жалела его и любила. Как любимую игрушку, подопечного, домашнего питомца, а иногда даже как родное дитя. Он стал мне куда ближе, чем должен был.
Однажды я уже обожглась с Горевым и по собственной глупости сделала это вновь.
Он умирает. Скоро этот светлый человечек навсегда покинет землю, а я позволила себе привязаться к нему. Недопустимая ошибка, о которой буду жалеть всю жизнь.