****
Самсонова улетела с Богданом греть свою жопу в теплые страны перед Новым годом. Сначала расстроилась по этому поводу, а потом решила поехать на зло Олегу. Уж не знаю, оценил ли этот Олег ее поступок, но Танька быстро пожалела и умоляла меня забрать ее. А я пришла к выводу, что люди от любви глупеют, причем стремительно.
От скуки в сотый раз мониторила страницу Горева. Удивительно, но он выглядел счастливо. Умелая игра или его стены пали пред Юленькой? Как можно полюбить или хотя бы привыкнуть к этому курчавому монстру? Ну точно глупеют. Идиоты.
Я тоже любила в свое время и вроде как не тупила. Горева, через боль, покинула. Мирона не забыла, но смирилась с потерей. Или это была не та любовь?
Сережа стал для меня духовным другом, а Мирошка идеалом человека. К обоим меня тянуло, обоих я любила и до сих пор мысленно не могу отпустить.
Вспомнились слова Тани, когда я решила бросить Липского.
Итак, что мы имеем:
1. Я их любила, но по-своему.
2. С Серёжей быть не хочу, а с Мироном не могу физически.
3. Не родила бы. Не вижу себя в роли матери их детей. Ни одного из них.
4. И денег мне их не надо.
С Ваней все оказалось просто, а тут сплошные противоречия. Но глядя на Таню и Сергея, может оно и к лучшему, что у меня нет любимого отупителя?
****
Как бы прискорбно это не звучало, я, в свои шестнадцать, устала от образа шалавы. В последнее время даже в зеркало смотреть не хочется. Оттуда на меня смотрит не подросток, а потасканная жизнью женщина. Решила сделать для себя новогоднее чудо и на посиделки у Богдана выбрала наглухо закрытое платье и туфли на невысокой платформе, волосы соберу в высокую прическу, одолжу у Таньки массивные серьги. Сразу хотела вырядиться во что-нибудь действительно подростковое, с кучей блёсток и непонятных надписей, но это не к месту. Сомневаюсь, что эти аристократы оценят мой порыв.
****
На днях Таня кинула мне ссылку на Вадима Леднева в соц.сетях. И кого я там увидела? Всё-таки Земля круглая.
****
Ко встречи с этим горе-водителем я была готова. Вряд ли он припомнит тот инцидент при жене и дяде.
Стоп. Жена.
Он обещал выебать меня, будучи женатым? Вот же козел! Что-то мне подсказывает, что он не блефовал и остановил его мой возраст, а не штамп в паспорте.
Ну да ладно. Его жена - мой гарант неприкосновенности. Это Вадим должен будет чувствовать себя неловко, а не я.
Так в моей глупой головушке стали зарождаться соответствующие мысли. Прошлое платье полетело в шкаф, уступая более откровенному, с внушительном вырезом на груди.
Иногда степень моей тупости граничит с ещё большей тупостью. Если бы я тогда знала, к чему приведет такое мое поведение, то вообще бы не пошла к Ледневым. Если бы.
****
До судного дня остались ровно сутки. Таня к Ледневым уже привыкла, оттого и абсолютно спокойна. Я же стараюсь не думать о предстоящей встрече. Вот просто не хочу. Будь, что будет.
На самом же деле мне настолько страшно, что я боюсь даже вспоминать Вадима. Его надменный, колючий взгляд и повелительный голос, не оставляющий и шанса на неповиновение. Даже имя с фамилией у него острые и холодные. Вот как ласково назвать человека с таким именем? Вадик? Вадька? Вадюша? Вадимка? Язык узлом завязать нужно, а от этого "дь" мурашки по коже бегают. Мерзкий тип.
В знак мнимого уважения нужно было купить хоть какие-то подарки нашему спонсору. Пусть доит его только Танька, но имеем мы с этого обе. Осматривая яркие витрины торгового центра, наткнулись на детский отдел. Меня сие зрелище никак не тронуло, а вот Таня приостановилась. Долго смотрела на игрушки да погремушки и, к моему огромному удивлению, заплакала. Тихо, практически беззвучно, совсем не моргая. Прозрачные дорожки на ее щеках с каждой секундой увеличивали свое количество, оставляя после себя влажный след.
Тогда мне было наплевать, а на сегодняшний момент я бы отдала многое, чтобы вернуться в прошлое и сделать все, чтобы Таня оставила малыша.
Скорее всего, на ее месте я поступила бы точно так же, но наблюдать за страданиями несчастной женщины ужасно. Когда смотришь на дорогого сердцу человека, знаешь его проблему и причины, но помочь ничем не можешь. И слов подходящих нет, только боль.
В неведомом порыве обняла Самсонову, как бы разделяя ее горе на двоих.