— Неужто?
В рассказ Берты верится с трудом. Это, как если бы мне кто-то сказал, что в колодце завелся водяной!
— А то! Уж поверь мне, девочка, в этом замке есть жизнь и… золото! Торговец клялся и всем в таверне тыкал под нос золотой чеканной монетой, которой с ним расплатился хозяин.
— Да то, верно, торговец перебрал с дешевым вином в «Дырявом котелке». Всем известно, что пойло там подают отвратительное! И приличные люди туда не ходят, — хмыкаю и складываю руки на груди.
— Много ты понимаешь! — ворчит Берта, оправдывая свое прозвище. — Я сама видела ту монету и могу сказать с уверенностью: золото! Самое настоящее. Представь, сколько бы мог заплатить тебе хозяин за уборку и стряпню, если он платит цельный золотой за котомку с харчами?
Рассказ звучит заманчиво, да и предложение такое, что голова идет кругом. Вот только кажется мне, что не все так гладко, как рассказывает Берта. И неужели не нашлось дураков, готовых за обычную работу получить столь щедрую оплату? Об этом и заявляю старухе.
— Конечно, это не все, — она мрачнеет. — И я тебя сразу предупредила, что это сомнительный вариант. И только тебе решать — пойти туда или нет. Но ходит слух, что все, кто ступил на землю лорда без приглашения — либо пропали и больше их никто не видел, либо вернулись с пустыми руками, так и не найдя дороги к господскому дому. То ли проклятое это место, то ли сам хозяин — безумен. Да так оно и есть. Только торгаш Томас возвращается оттуда целехоньким и невредимым. И вот еще одна странность: дорогу не помнит. Будто память кто стирает.
— Ну это уж совсем сказки! — я вздыхаю, так как эта история кажется полным бредом. — И как же он каждый раз доходит до замка?
— Хозяин замка за ним посылает своего коня. Какая-то шибко умная животина! Понимает все без слов.
Качаю головой. Сказки, да и только! Нет, это не мой вариант, уж точно! Потому на этот раз уверенно направляюсь прочь из кухни.
— Спасибо, Берта, за разговор. Пойду наводить порядок в покоях барона.
— Подумай, Эстер, о моих словах. Кто знает, а вдруг хозяин замка тебя примет?
Глава 3
Вынужденные меры
Бреду в комнату к барону де Круалю, а сама все в голове кручу: чем бы еще таким заняться, что могло бы принести дополнительные медяки. Собирать и продавать травы? Долго, и денег с этого пшик! Шить рубашки? Тоже не быстро, да и рукастых мастериц хватает. Милостыню просить гордость не позволит, да и кто подаст? Когда в каждом доме на лавке — с пяток своих голодных ртов, если не больше!
Тяжелый вздох слетает с губ, и я принимаюсь за работу. Благо, барон в это время уже где-то на выезде, и я могу не опасаться приставаний с его стороны. Прячу волосы под платок, подтыкаю подол юбки и закатываю рукава. Перво-наперво — надо выветрить тяжелый винный дух из комнаты де Круаля. Распахиваю створки окна шире, впуская свежесть и почти летний ветерок.
Солнце скользит лучом по полу, и я качаю головой. Вот уж грязь какая! А ведь два дня назад здесь все отмыла до блеска. Но ежели ходить сапожищами грязными, да плевать на пол — ненадолго хватит моей уборки.
Молча таскаю воду ведрами с улицы, чтобы привести спальню и кабинет барона в порядок. Мою, тру, скребу… Нет конца и края одним и тем же монотонным действиям. А вода все грязная остается! Свинтус, а не благородный господин! Поди, у простых людей в доме чище в три раза, чем у него в покоях!
Наконец-то привожу комнату в такой вид, что и самой приятно, и за проделанное не стыдно. Конечно, можно было бы сделать работу тяп-ляп, кое-как скрыв грязь и смахнув пыль со стола. Но не могу так и не умею, совесть не позволит. Да и от стыда бы сгорела, если бы кто попрекнул некачественно проделанной работой или ленью.
Забираю с собой грязное белье, рубашки для стирки и пячусь задом, стараясь лишний раз и не ступать по чистому полу. И попадаю прямиком в лапы к барону.
— Эстер, ты намеренно меня провоцируешь? Юбки задрала, ножки оголила… А чего тогда носом крутишь? Давно бы пришла ко мне сама, я ж не обижу. Будешь как первая красавица — в шелках щеголять. Только скажи ласковое слово, и я весь твой!
Сжимает меня с силой, бесстыже лапая своими ручищами. От барона разит перегаром и потом, меня мутит, и я едва не плачу, пытаясь вывернуться.
— Пустите! Мы же договорились!
— А коли передумал? — хмыкает пьяно, оставляя слюнявый поцелуй на моей шее. — Такой славной девушке не место в служанках! Идем! — толкает вперед и я лечу лицом вниз, приземляясь на свежевымытый пол.