— Как вам удалось?
— Я тоже немного колдун, — приказчик сделал вид, что смутился. — Заклинания читать не умею, но владею высшей магией шантажа, угроз и вранья исключительно во благо. Я бесстыдно прикрылся именем своего лорда, когда пообещал отозвать лицензию у самого Абрамса. За что? А просто так. Почему ему можно, а мне нельзя? Городской глава — мой друг. Так уж получилось. Мы слишком тесно общались, пока я выискивал компромат на Мюррея, вот и сошлись. Видите ли, Анабель. Документ на право лечить и продавать лекарства подписывает гильдия. А вот чтобы отозвать полученное право, нужна подпись Отто. Ведь тогда придётся возмещать пострадавшим пациентам стоимость негодных зелий, закрывать аптеку, распродавать имущество. Столько хлопот, столько хлопот. Вот город и берёт их традиционно на себя. Иначе ушлые аптекари выдавали бы лицензии друг другу и забирали каждый день. Скучная же работа, а тут хоть какое-то развлечение.
— Значит, Абрамс не сам передумал, а господин Отто его заставил? — переспросила я. Дружба Монка с городским главой стала неожиданностью, но сразу вспомнилось, как Отто приехал к замку искать его. Учитель не зря удивился тогда. Думал, они сговорились. Оказалось, дело в личных отношениях. — Жаль, что в следующий раз вас не будет рядом. Придётся ходить по улицам города с осторожностью. И, наверное, больше не появляться в аптеках гильдии.
— Почему же? — на лбу Питера появились хмурые складки. — Я взял с господ бюрократов клятвенное обещание пальцем вас больше не трогать. Продавайте зелья на здоровье. И раз уж пошёл такой разговор, то я посмею напомнить. Моё предложение помочь всё ещё в силе.
24 (3)
“Которое?” — хотела спросить я, но вовремя вспомнила разговор на постоялом дворе, мясной пирог и предложение торговать зельями, задействуя знакомства господина Монка. А ещё вспомнила категорический отказ Мередит и учителя.
— Я боюсь, даже то, что вы спасли мне жизнь и лицензию, не поменяет мнение лорда Мюррея, — тихо ответила я. — Он видит в вас врага. Сотрудничать не захочет.
— Анабель, — шумно вздохнул Питер и взъерошил волосы. Камзол на нём был новый. Чёрный с серебрянной вышивкой. Очень дорогой, насколько я знала цены Гензеля. — Меня подкупает ваша чистота и наивность, но зачем же ставить господина Мюррея в известность? Не всё ли ему равно, откуда у вас деньги? Вы принесёте мне очередную корзинку с зельями, я сразу же отдам вам столько золота, сколько они стоят, а сам возьмусь за продажу. Повешу объявление на тумбу возле ратуши, найду здание под аптеку. Как обустроюсь — с удовольствием пущу вас за прилавок. Колдун и не узнает, кто вам помог.
Узнает. Он же колдун. Но Мередит и учитель скоро уедут на суд. Пока им будет достаточно того, что Абрамс якобы вовремя расплачивается с нами за зелья. А потом Питер перестанет быть нашим врагом. Мюррей вернёт свои земли и статус, опасности выдать новому лорду тайну фальшивой купчей на землю больше не останется. Мне, конечно, влетит. Накажут за ложь и своеволие. Но полученного к этому моменту золота должно хватить, чтобы покрыть расходы на лицензию.
— Хорошо, — решительно сказала я. — Давайте попробуем. Только нужно придумать, почему меня так долго не было в замке. В аптеку я ушла утром. Получить золото от продажи и вернуться обратно должна была максимум к полудню. Учитель обязательно спросит, чем я занималась весь день и где ночевала.
— Я думаю, сильнее его будет волновать, с кем вы ночевали, — усмехнулся Питер. — Такова уж природа мужчин. Судить всех по себе и подозревать худшее. “Ах, репутация юной леди разрушена”. Будто я — подонок, способный оскорбить вас непристойными ухаживаниями. Нет, дорогая госпожа Лоуренс, я человек чести. Прекрасно знаю, что в жилах всех колдунов течёт благородная кровь, а потому всё должно быть по правилам и традициям. Но разговор уходит в сторону. Вернёмся к необходимости лгать Мюррею. Скажите ему, что нашли давно потерянного отца и так увлеклись беседой, что потеряли счёт времени.
— Мой отец скорее всего давно мёртв, и лорд Мюррей это знает, — я покачала головой. — Нужно придумать что-то более правдоподобное.
Уж если врать великому колдуну, то так, чтобы не быть пойманной на лжи в первое же мгновение. Как мой смертный отец спустя восемьдесят лет после того, как меня зачал, сумел найти силы, чтобы отыскать дочь и добраться до неё? Да ему сейчас минимум сто лет, а то и больше!