— Не томи, Нико, уже мне страшно.
— Да баба там была. Девица. Шла и рыдала, а мне чудилось, что выла. Рубашка рваная на ветру развевалась, волосы летали. Ты хоть халат надела, а она в исподнем по пригорку шла.
— Ох, мамочки, поругалась с кем-то? Ты её узнал?
— Нет, она точно не из наших. Была бы Лиза или Клара какая-нибудь — плюнул и убрался восвояси, но она чужая. Тащила ещё в руках комок чего-то тёмного. Я сколько не приглядывался — не понял, что такое.
Нико доел кашу и взялся за горох. Пока пережёвывал его тщательно, я думала.
Уж не моя ли это знакомая из трактира? Одежду на ней хозяин порвал, это точно. В руках она могла платье нести, а рыдать из-за случившегося. Неужели хозяин очухался и закончил начатое? Мерзавец!
— Дальше что было?
— Да ничего, — Нико пожал плечами. — Почти. Она в дом зашла, и тут я понял, откуда взялся призрак. Фонарь. Но мы ж не дураки, чтобы не признать его всей деревней, правда? Хотя за Ганса я бы говорить не стал. Так вот был фонарь, обычный, жёлтый, а стал синий. — Брат руками показал, будто моргает. — Шморг, шморг и ага. Зловеще так, аж жуть. Если б я девицу не заметил, точно бы обгадился от ужаса. Она ж выть опять начала. Ау-у-у.
— Понятно, — я сложила овощи в миску и села на второй табурет. Синяя тряпка на фонаре и плачущая девушка всех напугали. — Больше к дому никто не приходил? Мужчины какие-нибудь? Стражники?
— Нет. Она ж мне спать не давала своими страданиями. Я только харю сплющу, как «Ау-у-у-у-у. Хлюп, хлюп». До утра промаялся, но больше никого не заметил. Одна она там. Если хочешь, вторую ночь просижу, — Нико улыбнулся, — за отдельную плату.
— Нет, — я достала золотой из крынки и протянула брату. — Спасибо, ты очень помог.
Монету Нико вынул из моих пальцев очень осторожно. Повертел её, поразглядывал, потом хмыкнул и спрятал в карман.
— И всё-таки поговори с колдуном. Девица не из наших, спектакль с изгнанием призрака может выгореть. Я бы помог. Поговорил с ней, например, чтобы вы не светились.
— Ловкий какой, — поддела я брата, — призрак увидел, чуть в штаны не наложил, а теперь вперёд повозки с лошадью бежишь?
— Да не опасная она. Обычная девчонка. Бросил её кто-то, обрюхатил, наверное, вот ей домой и стыдно идти.
— Много ты понимаешь.
За «обрюхатил» я хотела отвесить подзатыльник, но брат увернулся. А мысль стоящая. К колдунам раньше ходили не только за магическими артефактами, но и чтоб дитя неугодное в утробе извести. Но тогда я не понимала, как не-леди оказалась в комнате хозяина трактира. Обманутые девушки долго мужчин стороной обходили. Всеми правдами и неправдами старались держаться от них подальше. А эта настолько глупа, что дважды на одни грабли наступила? Нет, так не бывает.
— Домой иди, — велела я брату. — В следующий раз если позову, то двор мести или дрова колоть. К призраку больше ни ногой. Понял?
— Ну, Мери, ну не трусь!
— Иди, я сказала! Маму поцелуй, Клауса, Грету. И выспись, как следует.
— Тебе тоже надо, — Нико встал из-за стола и порывисто меня обнял, — сестрёнка.
Я махнула рукой ему вслед. Дорогу из замка брат и без подсказок нашёл.
***
С завтраком провозилась долго. Успела переодеться, приготовить три блюда, позволить им остыть, а ноги по-прежнему не хотели нести меня к колдуну. Со двора я видела башню с хозяйской спальней. Окно Карфакс не открывал, занавески не раздвинул и вообще будто бы не просыпался. Может, заболел? Да нет, вчера здоровым выглядел. Даже слишком. Я до сих пор краской стыда заливалась, стоило вспомнить, как рукой прикрывался. Надо же было настолько помолодеть, чтобы разглядеть во мне женщину. С одной стороны, это приятно. Вчерашняя паника ушла, утром я посмотрела на приключение с водой другими глазами. Даже воспоминания изменились. Теперь вместо собственного «Что я натворила?» звучал шепот Карфакса. Его низкий голос с совершенно мужскими нотками. Одно имя, «Мери», а у меня волна дрожи по телу пробегала. Но с другой стороны, всё, что я чувствовала, мне запрещалось.