Я так резко развернулась к нему, что каблуки старых туфель чуть не отлетели.
— Давеча мы сами один горох трескали. Спустим за раз всё золото — обратно пешком пойдём?
От гнева перед глазами пелена вставала. Я вчера кое-как запихнула мешочек с подаренным украшением между половицами, всю комнату облазила, чтобы тайник сделать, а Карфакс деньгами сорил. Прознают лиходеи, насколько мы богатые, до суда не доживём. И Анабель потом со своей клятвой одна в замке от голода помрёт.
— Чем вы думали? — выцедила я сквозь зубы, но тут же спохватилась и закрыла рот.
Учитель, всё-таки. Целый лорд. С уважением нужно.
Карфакс подошёл ко мне ближе. Как переоделся в гардероб от Гензеля, так внушительным стал, важным. Волосы причесал по-столичному, цветочной водой от него пахло. Я понимала, что Роланд Мюррей скучал по прошлой жизни, но я-то здесь причём? Зачем мне служанка?
— Ступай пока, уберись в моей комнате, — сказал он, лениво оглянувшись на девушку.
Её и след простыл, я пикнуть не успела. Чуть запахнет ссорой промеж хозяев, у любой служанки крылья вырастали. Я по себе знала. Но успокаиваться не собиралась.
— Золото, — прошипела, глядя на колдуна, — кончается. Монетка за монеткой фьюить, и нету. Вы забыли?
Лорд Мюррей гордо вздёрнул подбородок. Давненько я не видела у него такого огня во взгляде.
— В комнату зайдём, — он втолкнул меня внутрь и крепко запер дверь. — Порядок. Можешь продолжать меня отчитывать.
Я чуть не попалась на удочку. Глубоко вздохнула, зажмурилась и сосчитала до десяти.
— И не подумаю. Просто соберу вчерашние находки и спрячу под кровать до конца путешествия.
Глава 3(2)
— Правда? — Карфакс рассмеялся. — Вот так запросто присвоишь золото? И куда ты его потратить хочешь, когда домой вернёмся? Вяленого мяса впрок купишь или скотину в замке заведёшь?
“Аптечную лавку для Бель построю, — крутилось в мыслях. — И себе место на рынке выкуплю”.
Единственный шанс не потерять деньги — пустить их в дело, но колдун явно считал иначе.
“У богатых свои причуды”, — вздохнула бы бабушка.
Да, они покупали жутко дорогую мебель, клавесины всякие, вино бочками. Потом ездили на охоту, а вернувшись, ели, пили и танцевали. Никто не знал тяжёлого труда. Никто не менял золото на кровавые мозоли и сорванную спину. В их мире всё было иначе.
— Золото и драгоценности ваши, — с трудом выговорила я. — На что скажете их потратить, на то и потрачу. Моё дело маленькое. Монеты считать, одежду стирать, за порядком в замке приглядывать.
Я отступила от него на шаг. Отошла бы ещё дальше, но чуть не запнулась о сундук. Карфакс молчал. Стоял весь прямой, как палка, и о чём-то думал. Обижался на меня? Отец на маму тоже обижался, когда она его бутылки с самогоном прятала.
“Ты не понимаешь, Хельга, мне плохо. Мне плохо, отдай бутылку, ну?”
Что было дальше, я никогда не видела. Мама кричала, грохот стоял на весь дом. Я прижимала к себе Елену, братьев и старалась не плакать.
Вот и сейчас глубже вдохнула и посмотрела на колдуна. Женщина должна быть сильной. Пусть мужчина злится и крушит всё вокруг, потом спасибо скажет. Карфакс свои земли ради бутылок вина продал. Если его не остановить, ни одного золотого колечка из найденного клада до дома не довезём.
— Мери, — он посмотрел на меня исподлобья. Подходить не спешил, ругаться тоже. — Я понимаю твоё желание поступить, как лучше, но неужели ты не доверяешь мне? Да, я некрасиво поступил, обманом заманив тебя и Бель в замок. Позволил себе напиться с горя. Признаю, убирать за мужчиной пустые бутылки — не самое приятное занятие. Но ведь больше я тебя ни в чём не подвёл. Никогда.
Мне стало холодно, будто в столице наступила зима и от сквозняка открылись все окна. Заслуженный упрёк. Когда заболела мама, колдун помчался вместе со мной в деревню. Отстоял меня в споре с отцом. Вышел защищать к воротам замка перед Людвигом…
Чаши весов качались. Я уже не понимала, как мы свернули с разговора о деньгах в другую сторону, но что-то мешало согласиться с Карфаксом. Что-то грызло изнутри, болело и не давало покоя.
“Ты разумнее потратишь деньги, — шептал внутренний голос. — Карфакс спустит их на дорогую ерунду. Захочет пустить пыль в глаза на суде. Потом проиграет, и вы точно останетесь ни с чем. Он слаб, Мери. Слаб, как все мужчины”.